Словно издалека послышался голос Барсарб. Золотое Перо встрепенулась.
— Как объяснить необычайные знания командира топороносцев? — спрашивала шаман.
Раум развел руками.
— Многотрудный вопрос. Лучше обсудить его с икарийцами. Скоро Йул, и мы встретимся с ними.
— Через неделю нам надо сниматься с места, — кивнув, сказал Гриндл. — Путь на север не близок. Ты сможешь идти?
— За неделю, как бы он ни храбрился, ему не поправиться, — вмешалась Барсарб.
— Мы понесем Раума на носилках! — выпалил Хелм. — Я сам их сделаю.
— Молодчина, Хелм! — похвалил сына Гриндл. — Из тебя выйдет толк. Придет время, и ты станешь главой нашего клана.
Подросток выпятил грудь. Флит зарделась от удовольствия. Сестры наградили Хелма уважительным взглядом.
— А как же я? — подала голос Азур. — Вы возьмете меня с собой? Мне нельзя возвращаться в Смиртон.
— Сначала расскажи, что тебе угрожает, — сказала Барсарб строгим голосом.
Азур растерялась. Поймут ли ее авары? Поймут ли, что Хаген погиб случайно? Поймут ли, что вынужденно напала на лейтенанта топороносцев? Азур перевела взгляд на Золотое Перо, словно в поисках дружеского участия, но, увидев, что та задумалась, решилась ответить на свой страх и риск, ничего не скрывая:
— Меня сожгут на костре.
— Сожгут на костре? — Барсарб содрогнулась. — За что?
— Да хотя бы за то, что я дала убежать Шире и Рауму. Но дело не только в этом. Мне хотел помешать отец, но, набросившись на меня, он напоролся на собственный нож и умер. Его гибель припишут мне. Уже приписали, не сомневаюсь. А потом… потом я напала на лейтенанта топороносцев, ударила его камнем по голове. Но, поймите, чтобы спасти Ширу и Раума, другой возможности не было.
— Убийство есть убийство, даже непреднамеренное, — холодно сказала Барсарб, не отводя глаз от девушки.
Азур опустила голову и тихо произнесла:
— Я знаю, это не оправдание, но мой отец, Хаген, был грубым, безжалостным человеком. Сначала он третировал мать, а когда она убежала, не выдержав издевательств, принялся за меня. Все последнее время он меня избивал. Если не верите, посмотрите. Исполосована вся спина, — Азур собралась поднять блузку, но неожиданно разрыдалась.
Спину девушки оголила Золотое Перо. Оголила и вздрогнула. Какой ужас! Шрамы, язвы, кровоподтеки! Почему же Азур никогда не жаловалась? Покачав головой, Золотое Перо развернула Азур за плечи и угрюмо спросила:
— Что скажешь, Барсарб?
Барсарб не ответила. Она была потрясена, как и все, но ведь убийство куда более тяжкое преступление, чем побои, даже самые изуверские…
Ее размышления внезапно прервала Шира. Девочка подбежала к Азур, дотронулась до ее лба, а затем, оглянувшись и устремив взгляд на Раума, громко сказала: