У Джордана был такой вид, словно она его ударила.
– Ты ничего об этом не знаешь!
– Нет, знаю! Я в состоянии распознать человека, изголодавшегося по любви, когда увижу такого. Но любовь требует доверия и готовности отдать столько же, сколько получаешь. – Она взялась за ручку дверцы. – Жаль только, что ты этого не понимаешь.
Открыв дверцу, она выбралась из кареты.
– Эмили, подожди… – запротестовал он, спускаясь вслед за ней, но она резко обернулась к нему, загородив дорогу, прежде чем он успел сделать хотя бы пару шагов.
– Что ты собираешься делать? Войти в дом и сказать моему отцу, что ты меня скомпрометировал, что я повинна во всех смертных грехах? А потом умчишься в Лондон и загубишь мою жизнь, пока я буду выслушивать его проповеди? Нет уж. Оставь мне хоть чуточку достоинства по крайней мере.
– Подожди…
– Нет, отправляйся в Лондон. Поговори со своими друзьями. Я не хотела бы послужить причиной их неприятностей. Только помни, что если ты поговоришь с Несфилдом, между нами все будет кончено!
Он смертельно побледнел и сердито посмотрел на нее, но она, скрестив руки на груди, продолжала загораживать ему путь.
– Хорошо, – холодно сказал он наконец. – Как тебе будет угодно.
Повернувшись на каблуках, он снова поднялся в карету и приказал кучеру трогать.
Затаив дыхание, она смотрела ему вслед, пока карета не скрылась из виду, задаваясь вопросом, видел ли их отец из окна. Впрочем, это не имело значения. Ей придется все ему рассказать, какую бы боль ему это ни причинило. Он оставался ее единственной надеждой. Если она сумеет объяснить ему серьезность положения, он наверняка поможет ей вернуться в Лондон.
Если она прибудет в Лондон раньше Джордана, может быть, ей удастся убедить лорда Несфилда, что вся эта неразбериха произошла не по ее вине. А она действительно может опередить Джордана, ведь он, как и Уоткинз, очень устал и к тому же не понимает, подобно ей, всей срочности дела.
Поспешно направляясь в дом, она пыталась сообразить, как объяснить отцу, что она оказалась здесь. Но мгновенно застыла на месте, обнаружив в гостиной не только отца, но и кузена Лоренса.
Удивление сменилось чувством облегчения.
– Слава Богу! Лоренс, ты отвезешь меня в Лондон. Как ты сюда приехал? Верхом? Я умею ездить верхом, если мы поторопимся…
– Не спеши, дочка, – перебил ее отец. – Что ты здесь делаешь? Каким образом ты добралась сюда? Лоренс рассказал мне удивительную историю…
– На это нет времени, папа! – Эмили обернулась к Лоренсу: – Мы немедленно должны выехать в Лондон!
– Что-то случилось? – Лицо ее кузена вытянулось. – Что с Софи? Господи, что они с ней сделали? Если это чудовище, ее отец, обидел ее, я…