Уинтер полез в карман за носовым платком, чтобы отереть пот со лба, но тут же вспомнил, что бросил его на корабле. Стоило там же выбросить из головы все похотливые мысли, – чем больше воли он им дает, тем сильнее отвлекается от главного. А это не годится.
Тем более не годится в тот момент, когда он вроде бы чего-то добился. Объявив в присутствии миссис Харрис о своих намерениях, он может ожидать последствий двоякого рода. Вдовушка либо поддержит его ухаживание и предложит Амелии вызвать родителей в Лондон, чтобы познакомить с ним, либо, если она эту партию не одобряет, сама сообщит свое мнение графу Тови и его супруге и тем самым побудит их поскорее выехать в город.
Стало быть, если он сыграл верно, то скоро познакомится с леди Тови. И ни в коем случае нельзя позволять себе испортить все дело.
Он уже зашагал было по указанному Амелией пути к дому лорда Кирквуда, но вдруг остановился и повернул на аллею позади дома Тови, которая вела к выходу на улицу. Черт побери, а ведь как-то нехорошо оставлять генерала в его позиции перед домом, где живет Амелия. Но он же обещал ей не разговаривать с генералом.
Что верно, то верно, однако это вовсе не значит, что он не может произвести некую рекогносцировку. Лукас двинулся по аллее к выходу на улицу и обогнул угол как раз в тот момент, когда генерал спускался по ступеням дома. Вероятно, Помрой решился повторить попытку нанести визит, но успеха не добился.
Пока Помрой шел к карете, Лукас наблюдал за ним. Для мужчины пятидесяти лет он был достаточно энергичен – походка легкая, осанка по-военному прямая. Уинтер еще на балу обратил внимание на то, что генерал вполне может нравиться женщинам, несмотря на толстые щеки, двойной подбородок и курносый нос. Седеющие волосы были еще густыми, а статус героя войны возмещал большинство недостатков. Помрой легко мог бы найти жену, почему же он так настойчиво преследовал Амелию? Пожалуй, его привлекало не только приданое.
Лукас постоял, ожидая, уедет ли генерал. Права ли была Амелия, утверждая, что Помрой просто дожидается их возвращения? Но маркиз сел в карету, не сказав ни слова задремавшему на козлах кучеру. Понадобилось не слишком много времени, чтобы определить, что уезжать генерал не намерен.
Лукас нахмурился. Проклятый идиот! Итак, Помрой рассчитывает отпугнуть других поклонников? Отлично! Он не единственный, кто может использовать отпугивание как стратегию. Лукас обещал Амелии не разговаривать с Помроем, но он не обещал быть незамеченным. Выйдя на улицу, Уинтер принялся насвистывать. Ясное дело, насупленная физиономия Помроя немедленно появилась в окне кареты. Лукас направился прямиком к особняку. Делая вид, что не замечает глазеющего на него генерала, он достал из кармана оселок, а потом вынул из ножен кинжал. Усевшись на ступеньки крыльца, он принялся точить клинок медленными движениями, время от времени вытирая лезвие о кожу сапога. И все время насвистывал с таким видом, словно не мог найти лучшего для себя занятия в тот час, когда на город спускались сумерки.