нования полагать, что в настоящее время тот скрывается в Англии. Именно это дело и расследует майор Уинтер.
Миссис Харрис улыбнулась:
– Вам должно быть лестно, дорогая, что майор, занимаясь столь важным делом, находит время ухаживать за вами и защищать вас.
– Да, – только и сказала Амелия. Вряд ли она может признаться, что и ухаживание, и защита майора суть лишь составные части его «важного дела».
Теодор Фрайер, может быть, связан с Дороти Фрайер, она же Дороти Смит. Ее мачеха.
Амелия прижала руку с листком из письма к груди в тщетном стремлении умерить частое и сильное сердцебиение. Долли знала похитителя. Нет, Лукас подозревает ее в чем-то более серьезном. Возможно, он уже побывал в Торки с целью допросить Долли. Он, само собой, не хочет спугнуть Долли, считая, что она либо помогала Теодору Фрайеру бежать из Америки, либо даже сама принимала участие в похищении денег.
Амелия похолодела. Неужели Лукас уверен, что Долли – соучастница преступления? Но ведь она и в самом деле приехала в Англию с большими деньгами. Было ли это всего лишь простым совпадением?
Это должно было быть так. Непременно должно.
А если нет?
У Амелии перехватило дыхание. Ее приданое может на самом деле принадлежать корабельной компании Джонса. Или даже американскому флоту. Иначе с какой стати он бы вел расследование. К тому же он, заслуженный офицер американского морского ведомства, части американского флота, многое узнал о работе корабельных орудийных компаний от своего отца.
Ему дали поручение отыскать и вернуть в Америку Теодора Фрайера. И разумеется, деньги.
Это объясняет многое из того, о чем говорил Лукас. Его интерес к Канаде, его вопросы о том, когда приехала в Англию Дороти и откуда она приехала, его замечания о наследстве Амелии.
«У вас красивый дом. И такой богатый... И давно вы здесь живете? Некоторые люди готовы на все ради денег».
Господи, помоги! Что, если Долли все-таки принимала участие в краже?
Нет. Долли, такая робкая, с тихим голосом, – преступница? Ни в коем случае! Амелия более внимательно прочитала текст и не нашла там даже упоминания о Долли. Но ведь заметки майора посвящены только ей.
Амелия передернула плечами. Это легко объяснимо. Упрямый, самодовольный Лукас не мог примириться с тем, что не поймал преступника, вот он и сосредоточил внимание на Долли как на последней возможности. Если он занимался розысками с тех самых пор, как кончилась война, то наверняка был немало огорчен своей неудачей, если не сказать более. Он увидел некоторое сходство между Дороти Фрайер и Дороти Смит и пришел к выводу, что Долли и есть сообщница Теодора Фрайера.