Губы ее дрогнули, в улыбке. Не мило ли с его стороны, что он пытается заставить ее поверить, будто нуждается в ней, хотя она отлично знает, что он человек самодостаточный? Он был счастлив находиться в одиночестве в тиши собственного кабинета. В ней он не нуждался. Но сказать, что он в ней нуждается, было необычайно мило.
Она положила голову на его предплечье, наблюдая, как по каменным плитам, которыми была вымощена дорожка, скачет воробей.
Она имела возможность сделать для Лусиуса то единственное, в результате чего его одиночество не будет столь суровым. То, что позволит ему украсить стены дома портретами своих родных. Лусиус делал вид, что нуждается в ней, но нуждался в ней и на самом деле. Она была нужна, чтобы вернуть ему его семью.
— Мы скоро поедем в Лондон? — спросила Тесс.
— Мне нужно туда съездить завтра, — сказал он. — Мне не хотелось бы оставлять тебя сейчас, но ты, если захочешь, можешь не ездить со мной.
— Я хочу поехать с тобой, — сказала Тесс.
Так они и сидели рядом — она, укрытая полой его плаща, и он с невостребованным льняным платком в руке, — пока на колокольне церкви Святого Андрея снова не зазвонил колокол, отбивая по одному удару за каждый год короткой жизни Дрейвена.
Тесс не стала высовывать голову из окошка, стараясь разглядеть Сент-Джеймс-стрит, когда карета остановилась. Зачем показывать Лусиусу, что ей любопытно узнать, где живут его родители? Уж если она решила воссоединить семью, то надо действовать чрезвычайно осторожно, поскольку Лусиус обладал сверхъестественной способностью закрываться в себе так, что она вообще не могла догадаться, о чем он думает. К тому же у Тесс было такое ощущение, что, если бы он узнал, что она затевает, то немедленно спровадил бы ее в свой самый удаленный от Лондона дом и оставил бы ее там навсегда.
Она спросила, сообщил ли он родителям о том, что они поженились. На это Лусиус ответил, что его матушке, несомненно, стало известно об их бракосочетании до того, как успели высохнуть чернила на специальном разрешении.
Тесс из этого сделала вывод, что его мать интересовалась жизнью своего сына и просила всех своих друзей сообщать ей любые подробности о нем, которые станут им известны.
Бедная, бедная женщина.
Поэтому, глядя на широкую улицу, по обе стороны которой стояли солидные дома, Тесс старалась не проявлять ни малейшего любопытства.
На сей раз она уже не удивилась, увидев портреты чьих-то предков, украшавшие стены малой гостиной. На самом почетном месте над камином висел портрет троих детей, о которых Лусиус уже говорил ей: две девочки и один мальчик, одетые по моде елизаветинской эпохи. Мальчик стоял в середине, положив маленькую ручку на рапиру и несколько агрессивно выставив подбородок. У него были поросячьи, слишком близко друг к другу посаженные глаза. Она была рада, что именно этот мальчик не является предком Лусиуса.