– Поверь мне, – сказал он, но голос его заглушали поцелуи. Он прокладывал поцелуями дорожку вниз по ее шее, вдоль ключицы…
– А что, если бы меня у тебя тоже не было? – поинтересовалась Аннабел. – Что тогда?
Он даже не колебался:
– Если бы у меня не было никаких обязательств и я был бы вынужден жить без тебя, то я бы стал монахом. Или священником. Что-нибудь в этом роде.
В итоге они вообще не сомкнули глаз. Они лежали, прижавшись друг к другу, – обессиленные и расслабленные, – когда солнечные лучи начали пробиваться из-под занавески.
Аннабел вдруг произнесла:
– Знаешь, что рассказывала мне Тесс о любовной близости между супругами?
Эван покачал головой:
– Надеюсь, это не была какая-нибудь глупость о том, чтобы лежать пластом и терпеть.
– Она сказала, что я должна делать со своим мужем все то, что он делает со мной, – изрекла она, всеми силами стараясь придать голосу обольстительное выражение. А поскольку Аннабел годами оттачивала искусство обольщения, то она очень, очень хорошо разбиралась в этой премудрости. – Это означает, о, мой без пяти минут муж, – пояснила она, – что нынче ночью…
Теперь на его лице не было ни тени веселья.
Улыбка ее из обольстительной сделалась лукавой. Тут она вытянула палец и коснулась им гладкой кожи его груди. Нежно, очень нежно она прокладывала этим пальцем тропинку все ниже… и ниже…
– А как называется кроличий поцелуй, когда целуют не кролика? – спросила она, наслаждаясь тем, как напряглась его челюсть.
Ее палец устремился к его отвердевшему естеству. Эван содрогнулся. Однако он не сводил с нее глаз. И не смеялся.
Аннабел надула губки, и вот он уже навалился на нее с силой, которой она была бессильна противостоять, впившись в ее губы с неистовостью, от которой она задрожала под ним, словно и не лежала всего минуту назад, размякнув от удовольствия.
– Нынче ночью, – вымолвила она, не отрываясь от его губ, как только вновь обрела способность дышать.
И на этот раз он закрыл глаза.
Некоторое время спустя Аннабел пробудилась от непрекращающегося грохота.
– Что стряслось? – сонно спросила она.
Эван, казалось, не замечал никакого шума. Его сильные руки обхватили ее из-за спины и притянули к себе. Тело Аннабел обмякло.
– Нет, – неуверенно произнесла она.
– Да, – сказал он, зарывшись лицом в ее волосы. Бах! – грохнула дверь сарая.
– Корову надобно подоить, – сказала Аннабел. Если Эван будет продолжать в том же духе еще хотя бы минуту, то она… она…
Он застонал и откатился в сторону.
Аннабел села и поспешно отодвинулась на край кровати.
– Я бы дал соверен за возможность умыть лицо водой, – пробурчал Эван, натягивая бриджи. Все это время корова, не переставая, долбила в дверь стойла.