Глава 11
Непристойный Шекспир
Джина очень тщательно подбирала туалет для вечера, ибо у нее зародилась мысль испытать жениха. Общеизвестно, что мужчины плохо контролируют свое половое влечение, поэтому она решила выяснить, распространяется ли общее правило на желания Себастьяна. Чем больше она думала над этим, тем меньше ей хотелось просидеть всю замужнюю жизнь на пьедестале, в то время как ее супруг будет развлекаться с веселой и сладострастной любовницей. Видимо, до сих пор она слишком переоценивала значение супружеской верности.
Прежде чем в третий раз сменить туалет, Джина, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, отослала горничную. В конце концов она выбрала темно-синее вечернее платье из тяжелого шелка со шнуровкой на спине, которое открывало ее шею и плечи. Но главной деталью, перед которой невозможно устоять, был, по ее мнению, подол юбки, приподнятый по бокам и выставляющий на обозрение атласные туфельки. У нее ведь красивые щиколотки, так что не повредит их продемонстрировать. Волосы зачесаны кверху, и только шелковистые локоны падают на обнаженные плечи.
В общем, это наиболее смелое из всех ее платьев, и если уж оно не воспламенит Себастьяна, тогда не подействует ничто, размышляла Джина, спускаясь по лестнице.
Поскольку леди Троубридж не питала любви к чтению, она редко наведывалась в библиотеку, где с 1600 года не произошло никаких перемен. Это была темная, спокойная комната с высоким сводчатым потолком и массивными, с латунной отделкой книжными полками, которые стояли между узкими окнами. Днем ее освещало солнце с южной стороны, но по вечерам окна превращались в темно-серые грязные пятна между книжными полками. Единственная лампа горела только в дальнем конце, остальная часть комнаты тонула во мраке.
Джина, неслышно ступая по толстому ковру, направилась к горевшей лампе. Все участники были на месте, и актер Реджинальд что-то говорил. Кэм вежливо слушал, но она смогла различить насмешку в его темных глазах. Себастьян хмурился, глядя на свою книгу, в свете лампы волосы у него блестели, как недавно отчеканенная золотая монета. Эсма сидела на низкой скамеечке рядом с Кэмом — идеальное положение для того, чтобы любой желающий мог заглянуть в вырез ее вечернего платья.
Когда Джина вошла в освещенный круг, мужчины, разумеется, встали, а Эсма улыбнулась.
— Представь, дорогая, мистер Джерард выбрал меня на роль несчастной девицы, которая падает в обморок и почти умирает, когда ее обвиняют в легкомысленном поведении. Джина не сдержала улыбки. Что бы ни говорили про Эсму, никто не мог сказать, что она заблуждалась.