Отогнав страшные воспоминания, Никки открыла дверь.
Чисто выбритый, в джинсах и свитере, на пороге стоял Рид. В руках у него были две чашки кофе и пакет с выпечкой. При виде Никки у него заблестели глаза.
— Доброе утро, — сказал он.
Микадо бросился к ногам Рида, а Дженнингс в панике убежал.
— Снова ты, Рид. — Встав на цыпочки, она поцеловала его в колючую щеку. — Заходи. Что привело тебя сюда? — церемонно спросила она.
— Я просто на дежу-урстве, мада-ам, — протянул он.
— Иди ты в задницу.
— С удовольствием. — Подняв темную бровь, он с преувеличенным вниманием оглядел ее зад, хотя под плотным халатом ничего не было видно.
— Приятно слышать. — Никки взяла у него пакет и кофе, чтобы он повозился с собакой, пока она нарезала выпечку — рулет с корицей и круассан с медовой начинкой.
— Все-таки как ты? — Он сразу посерьезнел. — Прошло уже две недели, но ты так и не рассказала.
Это было правдой. После убийств они общались налегке, в шутливом тоне, присматриваясь друг к другу.
— Конечно, я потрясена, но выживу. — Произнеся это, она содрогнулась. Джоуи Лежиттель ведь тоже выжил — однажды. Чтобы стать серийным убийцей и держать в страхе целый город.
— А твоя мама?
— Ее выписали два дня назад, но сиделка остается до вечера, и я каждый день ее навещаю. Как и Лили с Кайлом. — Никки вздохнула и прислонилась к стойке. — Не знаю, поправится ли мама окончательно. Она пережила такой кошмар, да и с самого начала была слаба. Лили с Фи, моей племянницей, собираются ненадолго переехать в дом, и Сандра помогает с готовкой и уборкой, так что посмотрим. На все нужно время. — Она вытерла нож пальцами. — Значит, ты считаешь, что Джоуи Лежиттель убил не только Шевалье, но и мать, сестру и брата, потому что они его не защитили.
— Да. Он был младшим и считал, что все его предали. Его били и заставляли делать немыслимые вещи, и с ним эти вещи тоже проделывали. С членами его семьи. Единственным способом избавиться от Шевалье было посадить его. И он убил всю семью, прошелся по крови в ботинках Шевалье, даже умудрился повредить себе руки, ноги и плечи, не поранив при этом ничего важного, спрятал оружие и заявил, что во всем виноват Шевалье.
— Но убить собственных мать, брата и сестру? — У Никки все похолодело внутри.
— Это были враги. Они не защитили его. Он связался со мной, заманил меня в Далонегу, чтобы привлечь мое внимание и направить нас не по той дороге. Я был младшим детективом, когда мы арестовали Шевалье, но у меня было недостаточно улик, чтобы отправить его в камеру смертников. Как и у твоего отца, и у присяжных.