– Ее звали Анни?
– Как ни странно в такой ситуации, она не скрыла своего настоящего имени. Истерика достигла наивысшего градуса после ее смерти, радиостанция в моем лице сразу была привлечена к полицейскому дознанию, а родные Анни, часть слушателей и пресса обвинили меня в преступном равнодушии и в некомпетентности. Однако владелец радиостанции Джордж Ханна довольно потирал руки, будучи в восторге от такого повышения рейтинга, и после переезда из Хьюстона сюда, в Новый Орлеан, великодушно предоставил мне место у микрофона. Он буквально вытащил меня из помойной ямы, за что я ему благодарна.
Возможно, он посчитал, что я приношу ему удачу. В моей жизни было немало горьких минут, и любовь, в которой я обманулась, и распавшийся брак, но ничто не может сравниться с тем ужасным потрясением и чувством собственной вины за случившееся. Скандал понемногу утих, и я надеялась, что моя рана зарубцевалась, но кому-то понадобилось ее разбередить и вернуть меня в то время.
Саманта зажмурилась, вспомнив разбросанные по столу хьюстонские газеты с фотографиями очаровательной девочки в траурных рамках под кричащими заголовками. Анни Сигер была веселой и общительной, отличницей в школе и лидером группы поддержки на всех спортивных состязаниях. Она прыгала выше всех, танцевала лучше всех, хлопала в ладоши и кричала громче всех.
Она полюбила парня и забеременела от него. Впав в отчаяние и ощутив леденящий холод одиночества, Анни не получила внятного и мудрого совета, которого ждала от Саманты, и решила уйти из жизни.
– Значит, вчера ей исполнилось бы двадцать пять лет?
– По-видимому, да. Кто-то об этом не забыл.
В комнате было достаточно жарко, но Саманта потянулась за пледом и закуталась в него. Ее опять, как и тогда в студии, начал бить озноб.
Тай смотрел на нее пристально, словно бы прикидывая в уме, как ему поступить.
– Тебе надо отдохнуть, – сказал он наконец после долгой паузы.
– Разумеется. – Она чувствовала себе неловко под его изучающим взглядом.
– Но если ты увидишь или услышишь что-нибудь... – Тай запнулся.
– Что именно?
– Если что-то тебя встревожит или покажется странным, сразу набери мой номер.
Заметив на ночном столике блокнот и карандаши, он размашисто написал пару номеров.
– Это мой домашний и мобильный. Я лягу спать с телефоном под ухом, – заверил ее Тай.
– Вряд ли я тебя потревожу.
Саманта, не стесняясь, зевнула.
– Надеюсь. Будем оба надеяться. – Он пальцем коснулся ее подбородка и задрал его вверх. – Держись, Саманта, и не промахнись...
– Что значит «не промахнись»? – удивилась она.