– И тем повысить рейтинг ее радиостанции?
– Ты все-таки думаешь, что здесь кроется материальный расчет? Не исключено. Ведь та же команда работала в Хьюстоне, когда погибла Анни Сигер. Тот же владелец, мистер Ханна, который своей выгоды никогда не упустит, и их программный директор, бешеная чернокожая атлетка, настоящий бульдозер в черном обличье. Но если тут замешаны деньги, зачем тогда убивать новоорлеанских проституток? – вдруг сорвалось у Бентса с языка.
Монтойя уставился на напарника с недоумением:
– А какая тут может быть связь?
– Не знаю. – Бентс потер виски, разгоняя свинцовую усталость. – Возможно, связь есть... Мне вдруг подумалось...
– Одно дело – душить девчонок и разбрасывать стодолларовые банкноты с ослепленным Франклином, а другое – зарабатывать кучу денег на взлетевшем рейтинге, – отстаивал свою версию Монтойя. – Это две совсем разные истории.
– Тогда зачем «Джон» звонил уже после окончания передачи? Какой в этом смысл? И как он воспользовался внутренней телефонной связью? Ответов у нас с тобой пока нет, одни лишь вопросы.
«...Кретины!
Полицейские все кретины, недоумки.
Они что, не поняли, какой им подан знак? Они что, не увидели закономерность?
Да они что, два на два умножить не способны?»
За стенами хижины ночной мир болота пробуждался к активной жизни. Жуткие звуки, когда кто-то погибал, чтобы накормить кого-то, или совокуплялся для продолжения рода, проникали сквозь затянутое-противомоскитной сеткой окошко. Сетка мало помогала. Крохотные насекомые вторгались в его жилище сквозь щели между досками, и он убивал их, размазывая багровую массу по лицу и не отрываясь от чтения свежих газет, которые принес сюда. Все до одной сообщали о странных убийствах, совершенных в «веселом квартале».
Но нигде никем не высказывалась догадка, что это звенья одной цепи и тянется такая цепочка очень далеко, из прошлого в будущее. Он специально оставлял им очевидные улики – вот тупицы! Не видят то, что у них прямо под носом! Как он их презирал, как ненавидел за лень, за отсутствие элементарной логики!
Он-то сам имел право быть довольным собой потому, что всегда делал свою работу с выдумкой и аккуратно, как и сейчас, вырезая отточенным до бритвенной остроты ножом из многословных газет заметки для своей сокровенной коллекции. Как же они ужаснутся, а он посмеется, когда истина откроется и все поймут, что были слепы, а только он один зряч.
Туман за окном стал редеть, и теперь полная луна приводила его в неистовство. Ее лучи были ярче, чем слабая керосиновая лампа, освещавшая его рабочий стол. Он жаждал решительного поступка, действия с немедленным результатом. Слишком мало Саманта Лидс уделяет ему внимания и еще не до конца осознает, как он страшен. Пора перестать прятаться в тени, пора показать свое истинное лицо.