– Действительно, – Саймон покачал головой. – Как можно солгать, когда тебе отшибло память! Старая уловка, но я стреляный воробей, и меня на такой мякине не провести. Но Вы не ответили на мой вопрос, возможно, вначале у Вас и не было намерения разъярить меня, но Вы это сделали! И сделали сознательно. Почему?
Саймон наблюдал за Элинор. Еще ни один мужчина не отважился поступить так, как это хрупкое дитя!
Глухой звук снаружи заставил его отвести взгляд от Элинор. Он увидел шеренги молчаливых зрителей. И если кое-кто из челяди ретировался под его грозным взглядом, то сэр Андрэ и сэр Джон не шевельнулись.
Саймон провел рукой по лицу, а Элинор быстро обернулась:
– Кто вас звал? Что вы здесь делаете? – гневно спросила она.
Сэр Андрэ выступил вперед и, жестом показав на челядь, ответил:
– Они опасались, моя госпожа, что Вам грозит опасность, и позвали нас…
– А вы тоже подумали, что леди Элинор нуждается в защите? – бесцветным голосом спросил Саймон.
Сэр Джон неловко откашлялся. Сэр Андрэ пожал плечами и поспешно продолжил:
– Мой господин, всем известно, что Вы – истинный рыцарь. Однако мы прекрасно знаем, мой господин: даже у святого при общении с леди Элинор может возникнуть желание убить ее – сам был на грани этого… Я подумал, если она зайдет слишком далеко, мне по праву старого слуги придется успокоить ее. Я знаю, как с ней обращаться, и уже привык к ее вспышкам.
Чувствуя прерывистое дыхание своей прекрасной мучительницы, Саймон мрачно ухмыльнулся:
– Привыкли? Тогда убедите ее дать разумный ответ на разумный вопрос.
О, как несладко придется тому болвану, который из лучших побуждений позвал вассалов, как только Элинор доберется до него! А сейчас она не могла приказать уйти сэру Андрэ и сэру Джону. Если они подчинятся, это будет открытым оскорблением сэру Саймону лично. Его власть королевского опекуна будет поставлена под сомнение. Если же они останутся, будет поколеблен собственный авторитет Элинор. К тому же в присутствии своих вассалов она не сможет ответить на вопрос сэра Саймона и будет выглядеть злой и упрямой дурой.
Она вспомнила поучения бабушки: для мужчин самое главное – гордость и честь, а женщине не надлежит дразнить их. Элинор дотронулась до Саймона.
– Прошу Вас не позорить меня перед моими вассалами, – мягко попросила она.– Прикажите им уйти, и я отвечу на все Ваши вопросы…
Это была ловушка. Опекун почувствовал себя таким же свободным в своих словах и поступках, как туго спеленатый младенец. Его глаза встретились взглядом с сэром Андрэ:
– Клянусь честью, даже если меня спровоцируют, ничто не угрожает Вашей госпоже!