Она отдернула голову и захлопала ресницами.
– Извини, – пробормотал Марк в растерянности.
Черт его знает, за что он собрался извиняться.
– Нет-нет, это я... видишь ли, давно не практиковалась.
– Пойдем-ка обратно в машину.
– Пошли. Но мы сможем там целоваться?
Марк сдержал стон. Впервые за бог знает сколько лет он готов был использовать машину по полной программе, но что толку? Совершенно очевидно, что Ли никогда не занималась сексом в машине... Если вообще занималась. М-да...
– Ли?
– Да?
– Только не обижайся... Ты девственница?
– Девственница? – Она уставилась на него круглыми глазами.
Потом покраснела и сердито спросила:
– Неужели я так плохо целуюсь?
– Нет, ну что ты. Просто ты немного сдержанна, и я не хотел бы напугать тебя.
– Да? Ну... могу и ответить: не девственница. И если хочешь знать, у меня довольно богатый опыт по этой части. В конце концов, я же училась в колледже. Ну, ты же знаешь, что это значит...
Колсон не очень понял, при чем тут колледж, но на всякий случай с умным видом кивнул. Ли взглянула на него с тревогой и неуверенно спросила:
– Это хорошо или плохо?
Мужчина тупо смотрел на нее. Черт его знает... Да и какая разница. Опыта у нее явно нет никакого. Он вздохнул и сказал:
– Пошли в машину.
– Я тебя разочаровала?
– Нет. Просто я никак не могу решить, что мне с тобой делать.
– Почему?
– Потому что ты такая красивая... такая желанная... и такая лгунья.
С этого момента свидание можно было считать законченным. Ли нырнула в машину и не пожелала даже разговаривать с ним. Притормозив подле его дома, она сухо велела:
– Выметайся.
Колсон был вне себя. Он не пытался спровоцировать девушку или обидеть ее. Слово «лгунья» вырвалось помимо воли – просто потому, что он был растерян и не очень представлял себе, куда могут завести их столь странно начавшиеся отношения.
В довершение всех неприятностей он рассказал Шелли о том, что произошло на парковке, и она устроила ему настоящую головомойку.
И вот теперь он сидит в полутемной гостиной один, без особой охоты тянет пиво и предается мрачным размышлениям.
Чем была хороша служба в ФБР, так это неоспоримостью высокой цели. Он всегда знал, что выполняет важную миссию, служит обществу. А теперь? С одной стороны, Марк по-прежнему был уверен, что его работа нужна, что она на благо – но вот на благо чего? Неопределенность цели угнетала. Так же как и невозможность совершить что-то из ряда вон выходящее. Стоило придумать нечто выдающееся по части стратегии и тактики, как все шло наперекосяк. Взять хоть сегодняшний вечер с Ли. Мистер бывший агент возлагал большие надежды на это свидание: он намеревался выведать замыслы врага. А что в результате? Все планы полетели к черту, потому что он не мог думать ни о чем, кроме как о поцелуях и тому подобных глупостях. «Хорошо, что я ушел из Бюро, – подумал вдруг Марк. – Да, я поспособствовал тому, что некоторое количество мошенников и негодяев оказались за решеткой, – но это все. Где реальный вклад в общество? Где достижение высоких целей?