— Поезд отходит в десять, — буркнул он. — У тебя есть время приготовиться.
Едва за ним закрылась дверь, Кристина пошатнулась и упала на стул: ноги ее не держали. Такого ужаса она еще не испытывала. Но ведь раньше она никогда не выходила из роли покорной жены и не исчезала на две недели, чтобы окунуться в воплощение сладостных фантазий. Не понимала, какая пропасть лежит между долгом и экстазом.
Но всякое воспоминание о пережитом блаженстве исчезло при виде стоявшего в холле Ганса. Теперь ее удел — раскаяние, тревога… и жалость к себе. Что несет ей будущее? Цена, которую придется платить за короткие минуты радости, будет непомерно высока. Она может стать узницей Ганса, если тот захочет воспользоваться своими правами. Что ему стоит запереть ее в одном из отдаленных поместий, вдали от цивилизованного мира? Ее непростительное поведение отразится на отношениях с сыновьями. Ганс нередко пользовался детьми как залогом ее послушания и вполне способен обличить ее перед ними.
Она сделала ужасную ошибку. Не следовало поддаваться соблазну, соглашаться на прогулку тем утром, отсылать Дитера…
И неожиданно воспоминания о счастье, изведанном в маленькой комнатке в Дигби, наполнили душу. Их сладость изгнала худшие ее страхи, и она еще раз поняла, что в мире существуют доброта и ослепительное наслаждение. Дни, проведенные в Минстер-Хилле, увлекли ее еще дальше по дороге любви, в магический мир нежности, и она снова и снова воскрешала в памяти эти беззаботные минуты, словно переворачивала страницы альбома, где каждая картинка, каждый рисунок воплощали целую жизнь. Другую жизнь. Удовольствие наслаивалось на удовольствие, и теперь, измученная и тоскующая, страшившаяся будущего, она улыбалась, чувствуя, как теплеет на сердце. И что ей будущее? Ведь, кроме ее эгоистических интересов, существует безграничная безусловная любовь к детям. Она уже заранее испытывает восторг при мысли о том, что скоро вновь увидит своих мальчишек! Они приезжают домой на каникулы, а Рождество — лучшее время года, и радость общения с ними станет бальзамом для ее ран. Будущее — в материнской любви, и придется довольствоваться этим. Но все же она раз в жизни побывала в раю, и этот праздник чувств навсегда останется с ней.
Макс, стоя в темном подъезде на другой стороне улицы, следил за домом Кристины. Не в силах покинуть ее, возможно, по причинам, не имевшим ничего общего с гневом ее мужа, он вот уже несколько часов нес безмолвный караул.
Когда она на миг появилась в окне, он заметил место— положение комнаты, гадая, ее ли это спальня или… и это было страшнее всего… что, если она у Ганса?!