Этот документ официальная пропаганда подавала в одном пакете с «Обращением к советскому народу», указом № 1 ГКЧП и другими чрезвычайными документами ГКЧП.
Масштаб заговора был таков, что в нем участвовали почти все, кто работал с Горбачёвым. Непосредственно, бок о бок… По сценарию и обстоятельствам действия это необычайно напоминало смещение — мирное, почти легальное — Хрущёва в 1964 году. Тоже отпуск (только не Кавказ, а Крым), «бархатный сезон», безоблачная погода. Бац! — и перед абсолютно единодушным мнением своего окружения Хрущёв вынужден сдаться. Он не подготовлен к такому варианту событий, ему не на кого опереться. Одномоментно его вынуждают к признанию своего политического конца.
Такой же замысел был и здесь.
Читая заявление Лукьянова, я пытался понять, что происходит. Первый вариант — Лукьянов предал своего друга и шефа. Второй, более сложный, но который тоже надо просчитывать: Горбачёв знает обо всей ситуации, это подготовленный им сценарий — грязные руки расчистят ему путь, он сможет вернуться в новую страну, находящуюся в режиме чрезвычайного положения. И потом можно будет разобраться и с демократами, и с российским руководством, и с «обнаглевшими» прибалтийскими странами, и с остальными союзными республиками, последнее время поднимающими голову. Можно будет решить все вопросы. Мы — российское руководство — призываем к гражданскому неповиновению, акциям протеста. Вот-вот вокруг Белого дома построят баррикады, неизбежны столкновения. А тут появляется Горбачёв, руками Янаева и Лукьянова торпедировавший Союзный договор…
В этих сомнениях я позвонил руководителям крупных республик, которые участвовали в создании нового Союзного договора.
(Правительственная связь в Белом доме была отключена. Однако один телефон, моего помощника Илюшина, который был поставлен и включён буквально накануне — работал! Его не внесли в «красную книжечку» — список правительственных телефонов, и он оказался как бы законспирированным…)
Реакция лидеров республик меня поначалу просто поразила. Они разговаривали крайне сдержанно.
Их тоже смутило заявление Лукьянова. Они тоже хотели бы знать истинную роль Горбачёва, прежде чем что-то говорить. Но главное — это желание дистанцироваться от московских событий, сохранить хотя бы внешний, формальный суверенитет, сохранить, грубо говоря, власть, выступить в диалоге с ГКЧП как равноправный партнёр. Руководители республик должны действовать нейтрально. Тогда, возможно, им будут оставлены какие-то властные полномочия. По крайней мере, они сохранят кабинеты и привилегии. Это была чисто аппаратная, а не политическая логика. С привкусом хитрой, но легко читаемой дипломатии.