Но вернемся к тому, с чего мы начинали. Да, самоотчуждение человека, о котором мы говорили выше, может быть и вполне благодетельным. Та нравственная бездна, на краю которой помутился разум Ивана Карамазова, способна поглотить многих, как она поглотила даже Павла Смердякова. Но все же спасения в нем нет. Да и не может быть, ибо иным полюсом отчуждения как раз и предстает прямое порождение всех этих Иоаннов Грозных и Петров Великих, всех этих Сталиных и Пол Потов. Рано или поздно такое отчуждение выливается в прямое порождение человеком своих собственных палачей.
Парадоксально, но факт: не только холуйствующая мысль дипломированных и недипломированных лакеев, но и людская молва наделяли всех этих соискателей пьедестала каким-то демоническим, едва ли не надмировым величием. Но были ли они на самом деле великими? Не воля ли миллионов и миллионов, привычно отчуждаемая в пользу одной (зачастую преступной) воли – подлинное имя этому величию?
Человеку свойственно творить богов по образу и подобию своему. Еще к античности восходит мысль о том, что боги – суть прямое порождение человека, и выкристаллизовавшееся в прошлом столетии заключение о том, что Бог – это концентрат отчужденных от человека и доведенных до степени абсолюта человеческих свойств сформулировало то, что носилось «в воздухе» долее двух тысячелетий.
И здесь, в рассматриваемом нами предмете, проявляется точно такое же отчуждение: доведенная до степени Абсолюта воля простых смертных, которые в сущности и являются подлинными субъектами Большой Истории, самоотчуждаясь от них, возрождается в ими же создаваемом кумире. Ничто не обращается в ничто, равно как и ничто из ничего не возникает – гласит старая философская истина. Так и здесь: отнюдь не из ничего возникает потрясающее разум обывателя величие несмертного героя, отнюдь не в ничто обращается отчуждаемый миллионами суверенитет их собственного «Я»…
Итак, есть два предела: за одним – вселенская тяжесть абсолютной ответственности не только за себя – за Род Человеческий. За другим – абсолютное бесправие перед в сущности фальшивыми идолами. Но вовсе не между ними пролегает магистральная линия восхождения человеческого духа. Действительная цель человеческого бытия (если она вообще есть эта конечная цель) лежит отнюдь не в этом створе, который образуют очерченные здесь пределы. В чем конкретно состоит подлинное назначение человека, известно, пожалуй, только Богу, но уже сегодня a posteriori шеститысячелетнего существования человеческой цивилизации – можно категорически утверждать, что единственным ориентиром на пути достижения этой, неведомой нам, цели является преодоление той нравственной бездны, бегство от которой рано или поздно рождает палачей, принятие на себя всей тяжести неделимой абсолютной ответственности.