Ее удивил резковатый, как ей показалось, тон.
– Но, думаю, вы правы, – вздохнула она, чмокая его в щеку и опуская свои длинные ноги на пол. – Нам надо ехать, и завтрак скоро принесут.
Она пропорхнула через весь номер за ширму и через несколько минут появилась полностью одетая. Собрав разбросанные шпильки, которые она зажала в своих рубиново-красных губах, она быстро расчесала иссиня-черные волосы и сильно скрутила их в крепкий пучок на затылке, вонзая шпильки так, словно атакует злейшего врага.
Локлейн наблюдал за ней с кровати и заметил, что вся процедура заняла меньше минуты.
Она подошла к двери и принесла бидон горячей воды. Около минуты доносились всплески. Она вылила воду из таза в ведро и снова вышла, чтобы принести поднос с завтраком, который горничная только что оставила за дверью.
Мюйрин повернулась к Локлейну.
– Ну, лежебока, теперь ваша очередь. Идите-ка, побрейтесь, пока я приготовлю все к завтраку.
На завтрак были каша, гренки, бекон, яйца и колбаса. Мюйрин опять сделала бутерброды из хлеба и бекона, который они оставили, и завернула их в чистую салфетку. Затем она упаковала свои вещи, засунув сверток с едой в большую сумку, которая лежала рядом с ее накидкой и чемоданами.
Все это время Локлейн, как только предоставлялась такая возможность, пристально наблюдал за ней, то и дело выглядывая из-за ширмы, боясь пропустить хоть одно ее движение. Закончив бриться, он сделал вывод, что если Мюйрин и впрямь сумасшедшая, то наверняка самая практичная из всех безумцев, которых он знает.
Мюйрин заметила, что он снова пребывает в каком-то странном настроении. Она уже почти привыкла к его холодноватой манере держаться и дерзнула заметить:
– Вы ужасно молчаливы сегодня с утра, Локк-Дейн. Готова поспорить, вас одолевает тысяча мыслей.
– Ни одной серьезной, дорогая. – Он улыбнулся, застегивая рубашку и жилет.
Какое-то время он возился, завязывая галстук, а она за ним наблюдала, сосредоточенно нахмурив брови.
Наконец Мюйрин подошла к нему, легко оттолкнула его руки и предложила:
– Позвольте мне.
Она ловко завязала галстук своими маленькими гибкими пальчиками, объясняя:
– Папа тоже никак не мог этому научиться.
Локлейн не мог сопротивляться ее присутствию рядом, когда ее аметистовые глаза излучали нежность. Он легко поцеловал ее в губы, прежде чем отпустить ее и надеть пиджак. Может, она и странная, подумал он про себя, но, честное слово, самая очаровательная из женщин.
Однако времени на то, чтобы анализировать поведение Мюйрин, совсем не было. Ведь коляска вот-вот должна отправляться. Локлейн собрал свои вещи, а Мюйрин проверила, не оставили ли они чего-нибудь в номере.