Вот только как она будет передвигаться? Наверное, хозяин запрягает в сани собак или даже пони. А может, толкает сани сам? Но тогда не обойтись без коньков.
Наконец она заметила шест, прислоненный к заднему краю саней. Он был сделан, как багор на барже — да и служил, видимо, тем же целям. Стоя на санях, очень удобно отталкиваться таким шестом. Так просто… так удивительно и рационально!
Порция даже нервно оглянулась: неужели ей действительно так повезло? А вдруг это ловушка, очередная дьявольская выдумка проклятого Декатура, заранее предвидевшего ее побег? Но разве можно ему верить… верить его обещаниям, что с пленницей не случится ничего плохого? Обычно к военнопленным относятся снисходительно — если не ловят их на попытке совершить побег. Тогда все прежние договоренности летят к черту. А если поймают Порцию, то что сделают с ней? Превратят в предмет для развлечений… если не самого Декатура, то его диких головорезов — это уж точно. Несмотря на холод, ее лоб покрылся липким потом. Она не имеет права не сбежать — просто, как Божий день. Она не имеет права быть пойманной.
Сани были массивнее, чем показались на первый взгляд, и Порция совсем запыхалась, пока умудрилась стащить их с берега на лед. То и дело она оглядывалась, что из какого-нибудь дома выскочит хозяин саней и поднимет на ноги всю деревню. Однако берег оставался все таким же пустынным и тихим — лишь гул голосов и музыки в столовой разносился далеко в морозном воздухе, пронизанном лунным светом.
Слава Богу, оказавшись на льду, сани стали такими же легкими и послушными, как детская лодочка.
Порция кое-как дотолкала их до середины реки, а затем устроилась сзади, сжимая в руках шест. Толчок — и сани двинулись вперед с поразительной скоростью, все сильнее разгоняясь на гладком льду. Это походило на чудо. Достаточно было лишь легкого толчка, чтобы проехать всю деревню. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что девушка двигалась сверху вниз, спускаясь из гор в долину. С чувством невыразимого восторга Порция вслушивалась в легкий бег ее необычного экипажа, давно оставившего позади огоньки деревни Декатура. Неужели у нее получилось?!
Часовой на первой излучине реки увидел сани издалека — темный силуэт на блестящем речном льду. Он даже крякнул от удовольствия. Он рад был чему угодно — лишь бы развеять смертельную скуку бесконечных одиноких часов ночного дежурства на обдуваемом всеми ветрами насесте, устроенном в кроне старой березы. Его наблюдательный пункт был одним из шести таких же, разбросанных вдоль реки на протяжении первых десяти миль от деревни Декатура. Он запалил сигнальный факел, который предупредит и часовых на вершине горы, и тех его товарищей, что так же караулили речное русло. А потом закутался потеплее в подбитый мехом плащ и принялся следить за приближавшимися санями.