– Неудобством или нет, – натянуто проговорил он, – но у ваших близких тоже есть права, с которыми вы должны считаться, раз хотите какое-то время побыть с ними, неважно, насколько это изменит вашу свободолюбивую жизнь. Ну а теперь скажите мне наконец, как нам до них добраться.
Клаудия, немного пристыженная его отповедью, объяснила, как проехать к дому сестры, и десять минут спустя они подкатили к фасаду невысокого каменного особняка, расположенного на живописном каменистом холме, приподнимавшем его над небольшим заливом. Люк появился на пороге дома сразу же, как только они остановились, и Клаудия, не дожидаясь, когда кто-нибудь откроет ей дверцу, выбралась из машины и, прихрамывая, бросилась в объятия своего зятя. Через ее плечо Люк посмотрел на Мака, стоявшего у своего «лендкрузера». Клаудия с затаенным любопытством наблюдала, как они приглядываются друг к другу, и затем Люк, очевидно удовлетворенный осмотром, подошел к Маку и протянул руку.
– Люк Девлин.
– Габриел Макинтайр.
– Но ты можешь называть его просто Мак, – сказала Клаудия.
Люк, взглянув на нее, усмехнулся.
– В самом деле?
Маку он, как бы извиняясь, улыбнулся той улыбкой, которую мужчины используют обычно между собой, когда подразумевается, что женщина – очаровательная глупышка. Мак, как она заметила, этого заговорщицкого стиля не принял. Конечно, он не стал бы делать секрета из того факта, что не думает, будто она так уж очаровательна, а вот насчет второго, скорее всего, сказал бы, что она много хуже, чем обыкновенная глупышка. И что он сообразил это прежде, чем познакомился с ней поближе, отчего отношения их отнюдь не обещают стать простыми и сердечными.
– Ну, пойдемте, Мак, – сказал Люк, – милости прошу в дом. – И, повернувшись к Клаудии, добавил: – Только не шумите, Физз спит.
Мак взял сумку Клаудии, тихо прикрыл дверь машины, включил сигнализацию, удовлетворенно осмотрел плоды своих трудов и только после этого последовал за ними в дом.
Клаудия, проходя по черно-белому полу холла, сказала:
– Если никто не возражает, я сразу отправлюсь спать. У меня накопился серьезный недосып. – Но, уже поставив ногу на первую ступеньку широкой дубовой лестницы, она обернулась и спросила: – Ну, Мак, вы идете или нет?
Несмотря на слабость, проявленную ею в машине, она не могла обойтись без того, чтобы не подколоть его. Впрочем, возможно, именно в отместку за свою слабость. Он, конечно, понял, что она резвится, но что-то все же заставило его насторожиться. В конце концов, если ее мир театр, это еще не значит, что она не способна потерять голову. Да нет, смешно даже думать.