Оглядевшись в последний раз, Джордан попятился и скользнул за полог из вьющихся растений, скрывавших от посторонних глаз мраморную скамью. За стеной журчал фонтан.
— Почему так долго? — посетовала Тарифа, нетерпеливо потянувшись к Джордану. Ее надушенные волосы рассыпались по плечам.
— Хотел убедиться, что мы одни.
— О, Джордан, я так тосковала по тебе! Если бы только мы могли куда-нибудь уехать!
Джордан заглушил ее жалобы страстным поцелуем, крепко прижав к себе податливое тело. Он отметил про себя, что девушка похудела, но эта мысль быстро исчезла, когда ее язык раздвинул его губы и она застонала от наслаждения.
Они лежали на атласных подушках, устилавших каменную скамью.
— Ты сегодня такая страстная, — заметил Джордан. — Должно быть, прошло больше времени, чем мне казалось.
— Разве ты не скучал по мне?
— Конечно, скучал. Видит Бог, здесь нечем заняться. Тарифа прикусила губу, размышляя над его небрежным замечанием. Неужели он перестал нуждаться в ней за те месяцы, что она болела? Скользнув ладонями по его мускулистой спине, она забралась под зеленую рубаху и затем под шелковые шаровары. И тут же ощутила прикосновение его возбужденного естества к своему бедру.
— А, ты все-таки скучал по мне! — удовлетворенно заметила она.
Джордан не ответил, продолжая ласкать ее шею и грудь. Тарифа задрожала от наслаждения. За последние недели в голове у нее созрел план, который мог стоить жизни им обоим.
— Джордан, любовь моя, если бы я помогла тебе освободиться, ты взял бы меня с собой?
Он напрягся и перестал ее ласкать.
— Как ты себе это представляешь?
— Пока не знаю. Но вначале хотела бы, чтобы ты ответил на мой вопрос.
— Господи, конечно! Когда?
Тарифа улыбнулась его нетерпению, но объяснять ничего не стала. Лишь привлекла его к себе и поцеловала в губы. Одновременно ее рука скользнула под его шаровары.
Джордан задохнулся от неожиданной атаки.
— Проклятие! — прорычал он, схватив ее за руку. — После болезни ты превратилась в дикую кошку.
— Только потому, что всю зиму не видела тебя.
Помогая ему раздеться, Тарифа поклялась себе, что когда-нибудь они будут любить друг друга, ничего не опасаясь и ни от кого не прячась.
— Тарифа, о чем ты думаешь?
Вернувшись к реальности, Тарифа выгнулась ему навстречу и, забыв обо всем на свете, отдалась наслаждению.
Пылающее солнце, словно огненный шар, поднялось над кромкой гор. Муэдзин уже созвал правоверных на молитву, так что ждать осталось недолго. Прожив целый год в Гранаде, она практически не видела города. Вскоре после приезда Родриго взял ее с собой во дворец, где представил своему дяде, Мохаммеду. Это был единственный раз, когда ей удалось выбраться из дома. Элинор мечтала побродить по улицам, проехаться верхом по окрестностям города. Родриго, несмотря на ее слезы и мольбы, слышать об этом не хотел, но, заметив, как она осунулась и побледнела, сдался.