— Я скажу, Джордан. Всего лишь одно слово — Тарифа!
— Будь она проклята! Все-таки рассказала тебе!
— Зачем ты солгал? Сестра твоего друга! Едва ли Сауд считал тебя своим другом.
— Я не хотел тебя обманывать.
— Тогда зачем ты это сделал? А я-то, дура, ничего не заподозрила. Когда она сказала, что ты отец ее ребенка, я вспомнила, что мне говорил Родриго. Даже он знал, что ты завел себе мавританку.
— Элинор… — Он попытался ее обнять. Она оттолкнула его.
— Как ты смел поселить любовницу в нашем доме?
— Она мне больше не любовница.
— Почему я должна тебе верить? Ты солгал мне, Джордан, и не в первый раз.
— Да, я солгал, но только потому, что не хотел причинять тебе боль. Мы были так счастливы! Я не думал, что снова увижу ее.
— Теперь ты скажешь, что не любишь ее.
— И никогда не любил. Тарифа удовлетворяла мои телесные потребности, не более того. Пожалуйста, поверь мне, Элинор.
— Ну да, она ничего не значит для тебя, как не значила та девица в Кентербери. Если помнишь, ты старался убедить меня в своей невиновности.
— Не вижу ничего общего.
— Неужели?
— Тарифа помогла мне выжить в этой проклятой стране. Наш отряд умирал от дизентерии, даже принц заболел. Она умудрялась доставать чистую воду и готовила еду.
— Очень трогательно.
— Проклятие, Элинор, почему ты всегда все усложняешь?
— Здесь нет ничего сложного, Джордан. Все предельно просто. Тарифа была твоей любовницей, а теперь ждет от тебя ребенка.
Пристыженный, Джордан опустил голову:
— Ты права. Остается лишь надеяться, что ты простишь меня.
— Мне будет гораздо легче простить тебя, если ты отошлешь ее отсюда. Я не потерплю твою любовницу под своей крышей. Как ты посмел даже подумать о таком?
— Ей некуда идти. Я обязан позаботиться о ней.
— А как же я? Передо мной у тебя нет обязательств?
— Элинор, ты не можешь требовать, чтобы я выгнал ее сейчас.
Они сверлили друг друга глазами. Боль затуманила взгляд Элинор. Неужели он думает, что может иметь еще и других женщин? Ну уж нет, этого она не потерпит!
— Тебе следовало остаться в Гранаде. Там ты мог бы завести себе и жен, и наложниц, чтобы удовлетворять свою похоть.
Джордан сжал кулаки, едва сдерживая ярость.
— У тебя удивительно короткая память, Элинор. Разве ты не провела два года в гареме Эль Моро? Тем не менее ты ожидала, что я прощу тебе это.
Элинор ахнула при столь жестоком напоминании.
— Ты отыгрался на мне, измучив своей безумной ревностью. Как ты смеешь упрекать меня, когда сам наградил Тарифу ребенком!
Джордан шагнул к ней с потемневшим от гнева лицом, но Элинор выбежала из комнаты.
На следующий день она снова попросила его отослать Тарифу из Авилы или хотя бы переселить в одну из хижин, чтобы она не напоминала ей о его вероломстве. Джордан отказался.