– Почему ты их напялил? Ты мне нравишься совсем голым.
– Я заметил.
Касания стали легче и нежнее, когда он обнаружил волшебно чувствительное местечко у нее под коленкой.
– Неистовая ты женщина. И ненасытная. Это единственный способ немного отдохнуть и восстановиться.
Она опустила взгляд на реальную «энд зон»[33].
– Очевидно, Тор, бог грома, полностью восстановился.
– Четвертьчасовой перерыв определенно закончен. – Он сорвал простыню. – И я объявляю следующий тайм.
Джек вытащил из багажника небольшую дорожную сумку и припарковался около сарая. Давненько ему не приходилось таскать собственный багаж, но последние две недели он только это и делал, когда пришлось покинуть ферму для короткой поездки в Нью-Йорк или более продолжительной – на западное побережье. Расписание очередного турне постепенно вырисовывалось. Вчера он одобрил планы маркетинга, а сегодня снялся в ролике, рекламирующем выпуск нового альбома. К счастью, окружной аэропорт оказался достаточно велик для посадки частного реактивного лайнера, поэтому он смог прилетать и улетать без особого труда. С помощью преданного ему летчика он даже ухитрялся сесть в машину неузнанным.
Дин согласился позволить Райли жить на ферме еще месяц, пока ему самому не придется ехать на тренировочную базу «Старз». Это означало, что возвращение Эйприл в Лос-Анджелес тоже откладывается, что никак не могло радовать Дина. Похоже, все они чем-то жертвуют ради его дочери.
Было почти семь часов вечера, и рабочие уже разошлись.
Джек поставил сумку у боковой двери и обошел дом, решив посмотреть, закончил ли электрик проводку для навесных вентиляторов крыльца. Стены и крыша уже стояли, и Джека приветствовал запах свежеотесанного дерева. Откуда-то донесся слабый женский голос, такой сладостный, такой невинный, такой чистый, что сначала показался Джеку игрой его буйного воображения:
Помнишь, когда мы были молоды
И просыпались, только чтобы увидеть солнце?
Беби, почему не улыбнуться?
Джек не дыша прислушался.
Я знаю, жизнь жестока.
Ты знаешь это лучше меня...
У незнакомки был голос падшего ангела: прозрачная, росистая невинность, тронутая ранним разочарованием в жизни.
Джек представил белоснежные крылья, потрепанные на концах, слегка смещенный нимб.
Она импровизировала с финальным рефреном: перенесла его выше на октаву, оттеняя каждую ноту. Похоже, ее диапазон превосходил его хриплый баритон рокера.
Он пошел на звуки музыки.
Она сидела, скрестив ноги и прислонившись к основанию крыльца. Старый «Мартин» лежал на коленях. Рядом примостилась собака. Детская пухлость почти растаяла, блестящий каштановый локон ласкал щеку. Как и он, она легко загорала, и, несмотря на средство от загара, которым Эйприл заставляла ее мазаться, кожа Райли была почти такой же коричневой, как у него самого. Она так усердно пыталась брать верные аккорды, что тихое пение казалось почти вторичным.