– Несколько недель назад, когда я отравилась креветками... меня вырвало, и таблетка, наверное, вылетела. Мне и в голову ничего такого не пришло.
Он стоит на рельсах и навстречу с ревом несется товарный поезд.
– Хочешь сказать, одного раза оказалось достаточно, чтобы ты забеременела?
– Наверное, такое возможно. Месячные должны были начаться на прошлой неделе. Сначала я не могла понять, почему такая длинная задержка, но потом вспомнила, что случилось с таблеткой.
Дин повертел в руках коробку. Товарняк грохотал в костях черепа.
– Ты ее не открывала.
– Завтра. Сейчас главное – вечеринка Ниты.
– Нет.
Он втащил ее в ванную и захлопнул дверь. Пальцы почему-то словно онемели.
– Сегодня. Прямо сейчас.
Он неряшливо разорвал коробку.
– Я только что ходила в туалет.
– Ничего, справишься.
Его руки, обычно такие ловкие и проворные, сейчас неуклюже разворачивали инструкцию.
– Отвернись, – потребовала она.
– Прекрати, Блу. Мы покончим с этим прямо сейчас.
Она молча взяла коробку. Он не шевелясь наблюдая за ней. Ждал.
Наконец она выдавила из себя несколько капель.
Инструкция требовала подождать три минуты. Он впился глазами в свой «Ролекс». На часах было три циферблата, один из них – тахометр, но он самозабвенно следил за второй стрелкой. Пока она неторопливо двигалась по кругу, миллион мыслей, в которых он не мог и не хотел разбираться, теснились в голове.
– Пора? – пробормотала она наконец. Дин, мокрый как мышь, кивнул.
– Посмотри, – шепотом попросила она.
Он влажными пальцами поднял полоску и долго изучал, прежде чем медленно поднять голову. Их глаза встретились.
– Ты не беременна.
Блу бесстрастно пожала плечами:
– Прекрасно. А теперь уходи.
Дин бесцельно колесил по округе, пока не оказался на проселочной дороге, ведущей к ферме. Остановил грузовик у обочины на искрошившемся асфальте и вышел. Еще не было десяти, а солнце уже палит вовсю. День будет невыносимо жарким.
Услышав журчание воды, он направился к лесу и нашел ручей. Ржавая металлическая бочка валялась в воде рядом со старыми шинами, кроватными пружинами, разбитым дорожным столбиком и другим мусором. Как только людям не совестно засорять ручей всяким дерьмом! Он вошел в воду и принялся вытаскивать все на берег. Вскоре его кроссовки набухли от воды, а сам он с головы до ног был покрыт грязью и жиром.
Он поскользнулся на поросших водорослями камнях и намочил шорты, но холодная вода приятно освежала. Жаль только, что мусора оказалось не так много, иначе он мог бы провести здесь целый день, но вскоре вода уже свободно текла по руслу.
Его мир пошатнулся.