Несмотря на собственное возбуждение, Сирена вывернулась из его объятий, сверкнув улыбкой, лукавой и в то же время продуманно невинной.
– Я выйду за тебя замуж, Трейгер Грейсон, – объявила она, обводя указательным пальцем контуры его выразительного рта. – Но мы еще посмотрим, кого из нас крепче свяжут супружеские узы. Ты весьма опытен в любви, и для тебя, надо думать, нет ничего привычнее, чем сжимать женщину в объятиях. Для меня же все это в новинку. Я только начинаю понимать, как восхитительно любить мужчину. И сомневаюсь, что эксперименты с другими, не менее пылкими партнерами окажутся настолько неприятными, как ты утверждаешь. – В ее глазах заплясали чертенята, и она подавила смешок, увидев, как вытянулось и окаменело лицо Трейгера. – Поэтому не удивляйся, что я соглашаюсь на твои условия.
Он разразился проклятиями, когда Сирена начала небрежно собирать свои вещи. Похоже, ему уготована настоящая пытка. Он научил ее страсти, и теперь русалка обойдется без дополнительных инструкций. Она превратилась в кокетку, дьявольский соблазн, а Трейгер еще не забыл, как похотливо глазели на спящую красавицу его подчиненные. Если Сирена пожелает, все они будут молить ее о знаках внимания, и не исключено, что соблазнительница им не откажет, лишь бы насолить ему. Проклятие, хлопот не оберешься, пытаясь за ней уследить. Пожалуй, следует жениться и тут же запереть ее в монастырь. Эта идея так Трейгеру понравилась, что он не удержался от коварной улыбки.
Сирена насторожилась, заметив веселые искорки в его глазах.
– Что ты задумал, Трейгер?
Он улыбнулся еще шире, обнажив ровные белые зубы, и направился в соседнюю комнату.
– Пора ехать, дорогая. Мои люди ждут нас в Уайт-Плейнсе.
Сирена озадаченно смотрела, как подрагивают от сдерживаемого веселья широкие плечи Трейгера. Она бы дорого заплатила, чтобы узнать, какие мысли бродят в его голове.
В дороге Трейгер хранил молчание. А Сирена начала сомневаться в том, стоило ли бросать ему вызов. Ведь, в сущности, она всего лишь новобранец по сравнению с таким ветераном, как Трейгер, набившим руку в одурачивании ей подобных. Какой же надо быть простушкой, чтобы надеяться растопить его черствое сердце? Для такого деяния нужны резец и исключительная настойчивость, какой она, видимо, не обладает.
Почему все, чем бы она ни занялась, заканчивалось полным провалом? Сирена ломала голову над этим вопросом на протяжении всего пути до Уайт-Плейнса, но так и не нашла ответа.