Под скрип колес Трейгер незаметно задремал и, не ведая того, прижался к Сирене. В сновидении лицо ее парило над ним, нежный голос манил. Среди пушечных залпов и штормовых волн Трейгер тянулся к ее протянутой руке, изнывая от желания заключить любимую русалку в объятия и раствориться в дурмане ее поцелуев.
Когда рассвет просочился в окна кареты, Сирена открыла глаза и встретила устремленный на нее взгляд Трейгера. В стальных глазах по-прежнему светилось недоверие. Что ж, пришло время признать, что она потеряла его любовь. Трейгер убедил себя, что был предан женой, и он слишком упрям, чтобы прислушаться к ее доводам. Если она хочет выжить, придется научиться жить одной и забыть о прошлом навсегда. Как только они приедут в поместье, Трейгер оставит ее и больше никогда не вернется.
– Когда встретишься с Вашингтоном, передай ему, что во время весенней кампании Хау собирается взять Филадельфию и распустить конгресс. Депутатам лучше перебраться в другое место из соображений безопасности, – сообщила она тем же бесстрастным тоном, каким накануне разговаривал с ней Трейгер. – Генерал считает, что движение патриотов будет подорвано, если конгресс перестанет выпускать прокламации и сеять недовольство в народе. Он собирается перенести свою штаб-квартиру в Филадельфию и расширить военные действия на море. Объединенные силы британцев намерены ударить тремя колоннами и окружить повстанцев.
Сирена остановилась, чтобы перевести дыхание. Трейгер в изумлении пытался понять, как ей удалось разузнать так много за столь короткий срок.
– Предполагается, что Бургойн подойдет из Монреаля, переправившись через озеро Шамплейн, Сент-Леджер двинется пешим маршем по Мохок-Велли, а сам Хау поднимется по Гудзону. – Она извлекла из кармана письмо. – Но генералу неизвестно, чего от него ждет Джермейн, потому что я перехватила послание. Он пойдет на Филадельфию и не сможет отрезать патриотов.
Господи всевышний, да если бы Сирена работала на Вашингтона с самого начала, война давно бы закончилась! А он не мучил бы себя и лошадей, гоняя без толку туда и обратно. Трейгер вздохнул и прочитал сообщение.
– Вашингтон будет очень доволен тобой, – тихо произнес Трейгер и устремил взор на лучи солнца, пробившиеся сквозь завесу облаков над поместьем Уорренов.
Тщательно подбирая слова, Сирена начала:
– Трейгер, я знаю, что ты обо мне думаешь.
Он не ответил на ее умоляющий взгляд. С упавшим сердцем она смотрела, как Трейгер сидел уставившись вдаль, неприступный как скала.
– Но я люблю тебя. И всегда любила. Конечно, я отправилась в Нью-Йорк, чтобы отомстить за смерть отца. Но помимо этого, я хотела внести свой вклад в дело, за которое ты сражался. Мне нелегко предавать Хау. Узнав его близко, я прониклась к нему симпатией. Однако считаю своим долгом помочь патриотам и отомстить за тех, кто погиб в борьбе за независимость. – Сирена коснулась его руки и почувствовала, как муж вздрогнул. – Веришь ты мне или нет, но в моей жизни никогда не было другого мужчины, и сомневаюсь, что когда-либо будет.