Тогда Флинн приподнялся и улегся сверху. Он снова смотрел ей в глаза, когда шелковистое острие его копья коснулось той самой влажной ложбинки, где только что находились его пальцы.
Задыхаясь от возбуждения, Мелисанда не в силах была отвести свой взгляд, зачарованная его колдовскими глазами. В то же время она чувствовала, как щекочет чуткие складки кожи горячее мужское копье, и неистово желала… чего-то. Она инстинктивно подалась вперед, но он отстранился и снова стал щекотать ее.
— О… — словно со стороны, услышала она свой осипший голос, когда его копье двинулось по следу его пальцев.
— Что ты сказала? — прошептал он.
Мелисанда схватила его за плечи и попыталась привлечь к себе. Но он снова отстранился и вернулся назад.
— Пожалуйста! — взмолилась она, жалобно глядя ему в глаза.
Он улыбался, томно приспустив веки. Наверное, ей стоило рассердиться или почувствовать себя униженной при виде этой лукавой улыбки, но сейчас Мелисанде было не до того. Она хотела его. Она хотела, чтобы его копье не медлило, чтобы оно ворвалось туда, где раньше были его пальцы, об этом молила каждая клетка ее тела.
— Я жду. — Он по-прежнему щекотал ее копьем, но теперь еще и помогал себе пальцами, и выдержать эту сладостную пытку оказалось свыше ее сил.
— О… о… — стонала она, выгибаясь всем телом. — Я хочу тебя! — Слова, слетевшие с ее губ, словно прорвали какую-то плотину. — Пожалуйста, Флинн! — молила она, позабыв о стыде.
Он немного подался вперед, но задержался и прошептал:
— Сейчас тебе будет немного больно, но это пройдет, я обещаю.
Ей казалось, что вожделенная разрядка совсем близко, и она едва уловила смысл сказанных слов. Мелисанда рванулась к нему, он тоже рванулся ей навстречу — и все ее тело пронзила боль. Наверное, он вошел слишком глубоко! Она охнула и отпрянула. Флинн поцеловал ее в шею и прошептал:
— Все хорошо, так и должно быть.
— Нет, нет!.. — Она боролась, стараясь оттолкнуть его от себя.
Но его бедра снова двинулись вперед, и в этот раз она не ощутила боли. Напротив — он проник еще глубже, и только теперь Мелисанда почувствовала, как от неистового желания вздрагивает его большое, тяжелое тело. Инстинкт подсказал ей правильный ответ, и вскоре они двигались в унисон. Боль и неуверенность первых минут были позабыты.
Мелисанда готова была наслаждаться этой близостью без конца и едва успела подумать, может ли быть предел этому удивительному наслаждению, как вдруг ее тело содрогнулось от вспышки такого экстаза, о котором она не смела и мечтать. Мелисанда хрипло вскрикнула, отчаянно стиснув пальцами его бедра, и едва обратила внимание на глухой стон, сорвавшийся с его уст. Зато ей удалось сполна насладиться его последним, самым глубоким рывком и почувствовать, как в такт его затухающим толчкам что-то сжимается и пульсирует у нее внутри. Их тела, разгоряченные, блестящие от пота, были слиты воедино, а сердца бились в унисон.