Стоило ей ощутить под собой твердую почву, как она яростно набросилась на Флинна.
— Кто ты такой, черт тебя побери? — Несмотря на то что незнакомка говорила вполголоса, можно было подумать, что она привыкла повелевать. Наверное, такой эффект достигался благодаря необычайно четкому произношению.
— Флинн Патрик, — машинально ответил он. — А ты кто такая, черт тебя побери?
Она молча уставилась на Флинна и с неподражаемым высокомерием окинула взглядом его фигуру — наверное, обратила внимание на мокрый до нитки костюм. В ее темных волосах застряли сухие виноградные листья, а нежный овал лица показался Флинну необычно бледным. Несмотря на то что подол ее платья все еще был задран чуть не до пояса, взор темных прищуренных глаз казался оскорбительным, как пощечина. Она буквально источала негодование. И мало-помалу Флинн осознал, что его растрепанный вид тут ни при чем.
— Ты из здешней челяди? — осведомилась она.
— А ты что, подружка Бэтмена? — рассмеялся Флинн.
Внезапно его осенила догадка, что это одна из тех певчих пташек, которых можно вызвать телеграммой. Девица является по вызову и поет какую-нибудь песенку, попутно раздеваясь и демонстрируя свои прелести. Но ведь такие штуки принято устраивать на холостяцких пирушках, а не на свадьбах. К тому же вряд ли девица по вызову станет изображать из себя жену лорда. Но здесь не Штаты, а Англия, и кто знает, какие причуды свойственны англичанам?
— Уж во всяком случае, гостем тебя никак не назовешь, — процедила она возмущенно. Похоже, ей было не до шуток.
— И тем не менее я гость. — Флинн приосанился, чувствуя себя весьма глупо в мокром смокинге. — Мы с женихом друзья детства. И я, между прочим, представился, а ты нет! Как тебя зовут? Ты больше похожа на воровку. Может, стоит проверить твою сумку? Что там, украденные бриллианты?
Не в силах скрыть свое смятение, она оглянулась на сумку и снова посмотрела на Флинна.
— Я не воровка! Я взяла только свои вещи! — Девушка выпрямилась и дерзко задрала носик. — И так не принято изъясняться в приличном обществе!
Это незаслуженное оскорбление повергло Флинна в настоящий шок.
— Ну так и что? — парировал он с остроумием, достойным чистокровного бассет-хаунда[1]. — А разве ты ведешь себя так, как принято в приличном обществе? Нет, вы посмотрите на нее! Я только что спас ее чертову шею, и вот что получаю в благодарность!
— Ага, вот видишь? — злорадно прищурилась она. — Ты грубишь на каждом слове! Ни один джентльмен не позволит себе чертыхаться в присутствии леди!
— Ни одна леди не станет покидать дом через окно! — выпалил Флинн.