Следуя этой тактике, мы нарезали круги больше часа. К этому времени шепот и шпионские жесты были позабыты и разговоры велись в полный голос. Тревога, сопровождавшая нас в начале вахты, совершенно рассеялась. Нанли даже высказал предположение, что Учтивец нас боится.
– Предлагаете разделиться?
– Только для виду, – пояснил он. – Маршрут вам известен. Двигайтесь по нему дальше, а я отстану ярдов на двадцать. Если он объявится, мы все еще будем неподалеку и сможем прийти друг другу на помощь.
– Если что, не пытайтесь его убить, просто бегите в комнату, – предупредил я.
– Да уж ясно, – ответил Нанли, поднося к губам соткавшуюся из воздуха сигарету.
Я повернулся и хотел двинуться дальше, когда он вдруг сказал:
– А знаете, Клэй, пока мы тут с вами ходили, мне вспомнилось кое-что из прежней жизни. Все вокруг распадается, оттого-то, наверное, я и смог заглянуть в прошлое.
Я остановился.
– Правда, вспомнилось совсем немного… – усмехнувшись, продолжал Нанли. – Что у меня была черная собака, совершенно дикая зверюга. Храбрая и верная, но сумасшедшая на всю голову. Я буквально вижу, как она носится вокруг меня… Вот пока и все.
– Забавно, – улыбнулся я. – Не сомневаюсь, по ходу вы будете вспоминать все новые и новые подробности.
Нанли извлек изо рта сигарету и улыбнулся в ответ. С уголков его губ стекал голубоватый дым.
Я зашагал дальше, искренне за него радуясь. Ну и что с того, что он каким-то образом впитал мою память и теперь принимает ее за свою? Как, наверное, приятно образу идеи ощутить себя полноценным человеком! А может, в памяти Белоу Нанли был зашифрованным образом меня самого?
Мы описывали круг за кругом. Раз сорок я проходил мимо норы в потайной сад и столько же раз вспоминал пригрезившуюся мне танцующую обезьянку. Только теперь лабиринт террас стал мне понятен: я наконец-то уяснил, что если от фонтана с пеликаном свернуть по аллее направо и подняться по лестнице, то окажешься в переходе, ведущем к жилищу Нанли. Запомнив постепенно и другие ориентиры, я стал прикидывать, как из различных точек нашего маршрута кратчайшим путем добраться до Анотины, если послышатся крики или выстрел. В конце каждого круга я дожидался Нанли у фонтана, и мы перебрасывались парой слов – убедиться, что оба целы.
До рассвета оставалось часа два, и я тащился по тропинке, уже плохо соображая от усталости, когда сзади раздался отчетливый звук. Из привычного шумового фона он выбивался словно фальшивая нота из мелодии. Я застыл на месте. Утомленное сознание судорожно заметалось в попытке определить источник звука. Воображение среагировало раньше, услужливо нарисовав зловещую картину: стальное копье Нанли со звоном падает на каменный пол перехода.