Поль сидел, положив ногу на ногу, его мускулистые руки покоились на подлокотниках массивного кожаного кресла, предназначенного для посетителей, и мгновенная реакция ее тела на эту типично мужскую позу заставила Эйлин признать, что не замечать его ей не по силам. Эффект усиливало полное безразличие Поля к производимому им впечатлению.
Поставив перед мужчинами кофе и вазочку с печеньем, Эйлин опустилась на стул, положила перед собой блокнот и твердо решила не реагировать на мужские чары Поля Дасте.
— Итак, — Фрэнк вернулся к прерванному появлением Эйлин разговору, — вы считаете, что рабочие, чей возраст превышает пенсионный, должны уйти? Это относится и к тем, кто работает у меня с первого дня существования фирмы, то есть более четырнадцати лет?
— Что?! — Эйлин от возмущения даже подскочила на стуле. — Фрэнк, ты не можешь! Ты не можешь их выгнать!
— Почему же? — Карие глаза Поля превратились в щелочки.
— Они почти члены нашей семьи! — горячо заявила Эйлин.
— Семья — это прекрасно, — холодно произнес Поль. — А вот неэффективные работники — нечто совсем другое.
— Они отличные специалисты! — В глазах Эйлин бушевало пламя.
— Они слишком медлительны, — решительно возразил Поль, — а фирма вашего брата не благотворительная организация. Не решаясь уволить людей, которым давно пора на покой, ваш брат за последние годы потерял, должно быть, десятки тысяч долларов. Я не сомневаюсь в их опыте и мастерстве, но готов поспорить, что они чаще болеют, чем работают. Я прав? — Он взглянул на Фрэнка, и тот удрученно кивнул. — А некоторые в силу своего почтенного возраста, пожалуй, представляют на стройплощадке опасность для окружающих. Сила в руках уже не та, они могут покалечить кого-нибудь или даже убить, если, например, выпустят из рук кирпич.
— Чушь какая-то! — Эйлин сердито посмотрела на Поля. — Все наши рабочие, о которых вы говорите, настоящие профессионалы. Никого до сих пор не убили и не покалечили.
— И тем не менее пришло время впустить свежую кровь, — безжалостно сказал Поль, — как бы больно это ни было.
— А вам и вправду больно, да?! — выпалила Эйлин, не обращая внимания на отчаянные знаки Фрэнка. — Люди почти полтора десятка лет вносили лепту в благополучие нашей фирмы, а теперь, когда они состарились, что же — выбросить их на свалку?! И это награда за все, что они сделали для Фрэнка и для всей нашей семьи? За их верность? Но, впрочем, для таких, как вы, верность ведь ничего не значит, да? Вы загребаете миллионы, но вам надо больше, и, если ради этого надо принести в жертву десяток-другой пожилых людей, пусть так и будет?! — Она вскочила.