– Не-е, кот натуральный! – разочарованно вздохнула она.
– Да, пожалуй… – нехотя согласилась Аньес и сняла с вопящего зверя амулет. – Отпусти его, Ришар…
Выпущенный на свободу, насквозь мокрый кот пулей ускакал в проулок.
– Не мог же Большой Пьер испариться? – недоуменно произнес Ришар. – Здесь и спрятаться-то негде…
– Пойдемте домой… – устало сказала Аньес.
– Сейчас, гляну напоследок вон в то окно, и пойдем!
Ришар двинулся к светящемуся окошку. Девушки неохотно пошли за ним. Как раз под окном к стене дома прилепилась небольшая пристройка, что-то вроде дровяного сарайчика. Ришар легко забрался на нее и подкрался к окошку.
– Идите сюда! – позвал он девушек.
Путаясь в плащах и юбках, они забрались на крышу пристройки и тоже уставились в окно.
В небольшой, но симпатичной каморке Большой Пьер и миловидная женщина любили друг друга. И им было хорошо. Обычно суровое лицо солдата было по-детски радостным и безмятежным.
Личико Аньес стало красным, просто малиновым. Упорно не глядя по сторонам, она стала слезать с крыши. Жаккетта за компанию тоже немного покраснела и спустилась вслед за подругой, хотя ей очень понравилось увиденное и она была не прочь чуть подзадержаться и понаблюдать.
Когда Ришар присоединился к ним, по нему было видно, что он окончательно утратил и без того небольшую веру в умственные способности женского пола. Оглядев пристыжено уставившихся на свои заляпанные грязью подолы охотниц за оборотнями, он презрительно процедил:
– Одно слово, бабы!
И первым пошел с пустыря. Аньес и Жаккетта молча потянулись за ним.
Уже на подходе к Аквитанскому отелю Ришар еще раз оглянулся на сопящих ему в спину понурых девиц и саркастически обронил:
– Она хозяйка «Жирной Хавроньи».
– Так вот почему тогда у него в кувшине вино такое вкусное было! – неизвестно чему радуясь, воскликнула Жаккетта.
Небесное счастье Жанны с Мариной Фальером длилось недолго.
В начале июля 1488 года он получил послание от родителей с приказом закончить заграничный вояж и явиться к родным пенатам.
Как почтительный и послушный сын, он тут же собрал пожитки и галантно распрощался с Жанной, горячо ее уверяя, что, во-первых, скоро вернется, во-вторых, в разлуке с возлюбленной сердце его высохнет от тоски, в-третьих, его заветная мечта – сделать Жанну королевой Кипра и всего Востока. После чего отбыл на свой солнечный остров.
Был конец июля.
– Наваждение какое-то! Муж скончался, любовник сбежал! – мрачно охарактеризовала свое положение Жанна, пытаясь вернуть себе бодрое расположение духа. – Значит, настало время заняться общественной жизнью и политикой. Жаккеттина, ты теперь опять Жаккетта! Вели подать экипаж, мы едем в замок слушать последние новости о поражениях наших войск. Не может же быть, чтобы только мне одной было плохо!