– Мне есть о чем подумать. Я не хотел просить тебя помочь той женщине, но мы с Леви, естественно, не знаем, как обращаться с младенцем.
– Я сама хотела помочь. Ты когда-нибудь видел более жалкое существо, пытающееся защитить своего ребенка?
– Да. Я видел и похуже. Но я не хочу рассказывать тебе об этом. Я хочу, чтобы ты забыла, что видела ее или Леви Коффина. Ты сможешь это сделать?
– Нет, Даниэль, не смогу. Я никогда не забуду отчаянное выражение глаз этой женщины. Но я никому не скажу об этом. Ты это имел в виду?
– Да.
* * *
Мерси приготовила на ужин яичницу и порезала копченое мясо для себя и Даниэля, а он в это время принес хворост и молоко, оставленное Джимом в погребе. Он вылил молоко в маслобойку и немного в миску Дрозда, который мяукал и терся об его ноги.
– Попей молочка, кот. Здесь его, кажется, слишком много, – он поставил миску на пол. Кот старательно вылизывал свои лапы, затем лениво поднялся, подошел к миске, понюхал и принялся лакать молоко.
– Ты балуешь кота, – сказала Мерси, в ее глазах сверкали искорки смеха.
– Я не хочу выливать даром молоко, – его глаза дразнили ее. – Завтра утром я отнесу его в амбар. Если он отработает, то к вечеру будет сыт до отвала и перестанет бродить по дому и клянчить молоко.
Они ели в тишине, перебросившись только несколькими незначительными словами. Когда они поужинали, Мерси быстро вымыла посуду, а затем принесла маслобойку и поставила ее на стул у камина. Даниэль сидел рядом, уставившись невидящим взглядом в огонь. Он курил свою трубку, его рука свесилась через подлокотник кресла.
Мерси взбивала масло, одновременно изучая профиль Даниэля. У него были длинные ресницы, прямые брови, которые начинались у внутреннего края глаза. Темные волосы справа росли в другую сторону, чем остальные, поэтому прядь волос все время спадала на лоб, как бы он ни пытался зачесать ее.
Мама говорила, что вихор и маленькая ямочка на подбородке Даниэля – это двойной знак замечательных качеств. Она сказала это однажды, когда Мерси очень злилась на Даниэля. Мерси хотела взобраться на сеновал, чтобы посмотреть, как мужчины будут кастрировать поросят. Даниэль поймал ее и отправил в дом.
– Это зрелище не для тебя, – сказал он. Мерси припомнила, как разозлилась и бежала всю дорогу до дома, чтобы рассказать матери, как она его ненавидит.
Мерси не была уверена, что родные братья и сестры были так близки, как она с Даниэлем или Зак с Мари Элизабет.
Брат. Ее мысли устремились в другом направлении. Что она будет делать с Ленни и Берни Бакстерами? Если то, что они сказали – правда, та женщина была ее настоящей матерью, и сейчас умирала. Какая она? Защищала бы она Мерси так, как Дэви своего ребенка? Горевала ли, когда потеряла свою маленькую девочку?