— Да что за отвратительный вздор! — возмутилась я. — Это самое нелепое обвинение, которое я когда-либо слышала!
Взгляд отца Бэйна, мрачный и сверкающий, словно в лихорадке, оторвался от инквизиторов и остановился на мне.
— Ты что, отрицаешь, женщина, что сказала мне эти слова? «Пошли со мной, священник, а не то твоя рана загноится»?
— Немного поспокойнее, но что-то в этом роде, — признала я.
Триумфально стиснув зубы, священник откинул полу сутаны. На его бедре была повязка, вся в пятнах засохшей крови и влажная от желтого гноя. Бледная плоть ноги со зловещими красными полосами раздулась как над бинтами, так и под ними.
— Господи, приятель! — потрясение воскликнула я. — У вас началось заражение крови! Это необходимо лечить, причем немедленно, или вы умрете!
В толпе глухо забормотали. Даже Матт и Джефф выглядели ошеломленными.
Отец Бэйн медленно покачал головой.
— Вы слышите? — требовательно спросил он. — Безрассудство этой женщины не имеет пределов. Она проклинает меня, служителя Господа, и грозит мне смертью перед судом самой Церкви!
Возбужденное бормотание толпы сделалось громче. Бэйн снова заговорил, на этот раз немного громче, чтобы его услышали.
— Я оставляю вас, джентльмены, и судите сами свои чувства, и исполните слова Господа нашего: «Ворожеи не оставляй в живых»!
На драматических показаниях отца Бэйна свидетельства кончились. Очевидно, никто не был готов перещеголять подобное представление. Судьи объявили короткий перерыв, с постоялого двора для них принесли освежающие напитки. Для обвиняемых таких любезностей не предусмотрели.
Я собралась с силами и попробовала потянуть путы. Кожаные полоски заскрипели, но не подались ни на дюйм. Именно сейчас, цинично подумала я, пытаясь подавить зарождающуюся панику, тот самый момент, когда сквозь толпу должен промчаться юный герой на лихом коне, разметав раболепных горожан, и подхватить теряющую сознание героиню на седло.
Но мой лихой герой сейчас обретался где-то в лесу, наливаясь элем в обществе стареющего содомита благородных кровей и убивая невинных оленей. И очень маловероятно, думала я, стиснув зубы, что Джейми успеет вернуться, чтобы собрать оставшийся от меня пепел для ритуального погребения до того, как меня развеют по четырем ветрам.
Погрузившись во все возрастающий страх, я сначала не услышала топота копыт. Мое внимание привлекло негромкое бормотание и повернувшиеся головы, и только тогда я расслышала ритмичное цоканье по булыжникам Хай-стрит.
Удивленные шепотки становились все громче, толпа расступалась, чтобы пропустить всадника, которого я все еще не видела. Несмотря на отчаяние, я ощутила слабое трепыхание нелогичной надежды. А вдруг Джейми вернулся раньше? Может, приставания герцога сделались слишком настойчивыми, или оленей было мало? Что бы там ни было, я поднялась на цыпочки, желая разглядеть лицо приближающегося всадника.