Скотт задумчиво кивнул.
— Эти люди голодают, — ответил он. — Они — жертвы несправедливости, равнодушия. Будь у них деньги, чтобы нормально питаться и вовремя обращаться к врачам, они смогли бы подумать о счастье и душевном покое, как их более удачливые собратья. Верно, что без определенных средств, как и без здоровья, жизнь невозможна. Но повторяю, это еще не все.
— Что бы вы чувствовали, если бы Джульет пришлось пожертвовать наследством ради замужества с вами?
— Только облегчение, — заверил Скотт. — Откровенно говоря, сэр, мне не хотелось бы, чтобы богатство стояло между нами. Я твердо уверен, что смогу позаботиться о Джули и обеспечить ей счастливую жизнь собственными усилиями. Большего не требуем ни я, ни она. Мы оба предпочитаем, чтобы вы использовали свои деньги другим, гораздо более продуктивным способом.
Магнус поднял брови:
— Вижу, вы не боитесь высказывать свое мнение, не так ли?
Скотт улыбнулся:
— Все очень просто. Я люблю вашу дочь и хочу посвятить ей всю жизнь.
— Значит, любовь так важна для вас?
— Конечно, — удивленно сказал Скотт. — Это единственное, что по-настоящему важно.
Последовала пауза. Магнус отвел глаза. Что-то странно задумчивое промелькнуло в них и мгновенно исчезло. Он вновь посмотрел на Скотта:
— Что бы, по-вашему, вы посчитали наихудшим из всего, что могло бы произойти с вами?
— Потеря Джули, — без колебаний ответил Скотт.
— Она так много значит для вас?
— Да, сэр.
— Много ли вы о ней знаете? — осведомился Магнус, не глядя на собеседника.
— Все, что необходимо.
— Вам известно, что ее молодость была довольно бурной?
— Да, сэр.
— И вас это не волнует?
— А почему это должно меня волновать?
Скотт с некоторым смущением встретил взгляд старика. Выражение отцовского гостеприимства в них исчезло. Темные глубины были непроницаемы и пусты, ни отблеска чувства, ни следа человеческого участия.
В это мгновение Скотт безошибочным чутьем понял, что между Джули и отцом произошло нечто непоправимое, ужасное, послужившее причиной во многом непонятного для него поведения девушки. Но что бы это ни было, пора избавить Джули от страданий. Именно ему, Скотту Монтиглу, предназначено сделать это, и он это сделает. Да, Магнус опасен, но их с Джули любовь поможет преодолеть все то зло, что таится в сердце ее отца.
Мужчины молчали. Магнус, казалось, продолжал изучать молодого человека. Наконец он заговорил:
— Джульет очень дорога мне. Иногда мне кажется, я люблю ее больше других своих детей. Я чувствую особую ответственность за нее, мистер Монтигл. Жизнь Джульет до этого времени была не так уж легка. Я хочу, чтобы отныне она была мирной и счастливой.