Тем не менее, наблюдая за своим посетителем, доктор всегда очень внимательно изучал его, быстро отличая правду от ловкого притворства, и хотя по натуре был нетерпеливым человеком, никогда не прерывал пришедшего к нему, пока тот сам не переставал говорить. Доктор знал, что поток слов, подобно потоку крови, может смыть яд.
В комнате был камин и железная корзинка, до краев наполненная еловыми шишками. На камине лежали курительные трубки, коробочки с табаком и пузырьки с лекарствами, а над ними висела гравюра, изображавшая одного из трех героев доктора — Лорда Нельсона, вместе с которым доктору однажды посчастливилось плавать на одном корабле. В одном из углов комнаты стоял письменный стол, а в другом углу большой затертый шкаф, где доктор хранил свои лекарства, бинты и шины. Гравюра, изображавшая Шекспира, и гравюра с изображением Сократа, которые были двумя другими его героями, висели над шкафом. У доктора Крэйна не было операционной — он жил, исцелял людей, учился и учил в этой комнате, но по другую сторону зала находилась скромная гостиная, где пациенты дожидались приема. Когда у доктора не было гостей, он никогда не обедал в ней, а ел в своем рабочем кабинете, за столом в окружении своих книг, чтобы заниматься и есть в одно и то же время. Его страсть к познанию не давала ему ни минуты свободного времени и была одновременно и его радостью, и его проклятьем.
Когда Стелла вошла в комнату, он оторвался от чтения какой-то толстой книги, указал на стул напротив себя и опять углубился в чтение. Стелла привязала Даниила к ножке стола и стала терпеливо дожидаться того момента, когда он дочитает абзац до конца и сможет обратить на нее внимание.
— Никогда не останавливайся посреди абзаца, — как-то раз сказал он ей, — ни по какой причине, за исключением непреодолимого желания прочесть другой или своей неожиданной смерти. Закончи одно настолько полно, насколько это возможно, и только тогда концентрируй свое внимание на следующем предмете, и давай другим людям делать то же самое. Раздробление внимания ведет к нарушению порядка мышления и притуплению интеллекта в раннем возрасте. Ты предупреждена Стелла, и больше я не буду говорить об этом.
И доктору больше не пришлось повторять. Стелла никогда не прерывала его, даже в тот день, когда оса укусила ее в щеку, она нашла в себе силы прочесть отрывок из поэмы Шекспира до конца, и только потом спросила разрешения сходить на кухню за луком, чтобы потереть им ужаленное место. За проявленный героизм она не услышала ни одного слова одобрения. Доктор Крэйн считал, что желание получить похвалу за выполнение своего очевидного долга типично женским недостатком, и не поощрял Стеллу делать хоть что-нибудь подобное.