С тех пор, как три недели назад маркиз Инверэри ворвался в ее жизнь, Роберта чувствовала, что дух сопротивления медленно, но неуклонно покидает ее. Большую часть дня она проводила с ним, но, как ни странно, ухитрялась держаться от него и его таких соблазнительных губ на расстоянии. Ей недоставало так необходимой сейчас стойкости, чтобы удержать свое сердце в границах равнодушия.
Несмотря на излишнее самомнение, Гордон Кэмпбел привлекал ее, как ни один другой мужчина. Роберта знала это так же верно, как и то, что она хочет выйти замуж за Генри Талбота и остаться в Англии навсегда.
И все же последние три недели были приятно волнующими.
Ни один суд никогда не признал бы маркиза Инверэри виновным в том, что он нагоняет скуку. Никогда Роберта не чувствовала такого чудесного оживления; как в его присутствии.
По утрам они обычно катались верхом, а днем играли в саду в гольф. И каждый вечер сидели в большом зале возле камина, оживленно перебрасываясь остротами, или склоняли головы над шахматной доской, в то время как пятеро ее кузин наблюдали за игрой.
Сразу по окончании игры, в которой Гордон неизменно побеждал, он исчезал в дядином кабинете, чтобы обсудить с Ричардом какие-то дела. Он утверждал, что интересы его клана требуют вкладывать капитал в различные компании, и, судя по всему, занимался этим с немалой прибылью.
Роберта, разумеется, чувствовала, что дядя старается поставить ее в такое положение, когда она уже не сможет отказать маркизу. Назначенный для этого срок – первый день весны – уже не за горами. А все более крепнущий деловой союз дяди Ричарда с человеком, которому она твердо намеревалась отказать, был весьма рискованным делом для графа Басилдона.
Но у дяди Ричарда был свой резон. Он верил, что именно Яков Стюарт предназначен судьбой унаследовать трон после смерти Елизаветы. А если шотландский король сядет на английский престол, то те англичане, которые заручатся дружбой высокопоставленных шотландцев, будут чувствовать себя гораздо уверенней при новом дворе. Характерной чертой дяди Ричарда была предусмотрительность, он старался найти решение проблемы еще до того, как она возникала.
Несмотря на жаркий огонь, горевший в камине, Роберта почувствовала внезапную дрожь и, накинув черную шерстяную шаль, зябко передернула плечами. Потом встала из кресла, пересекла комнату и подошла к окну.
Погода, почти весенняя в течение предшествующих дней, теперь заметно ухудшилась. На дворе лил нудный холодный дождь, а резкий восточный ветер бил в окна, заставляя дрожать стекла. Завывание ветра напомнило ей Хайленд, и она вдруг ощутила тоску по дому. Хотя и не стремясь жить вместе с родителями и братьями, Роберта все же тосковала по своей семье и дому.