– Жена принца не может появляться с неприкрытым лицом в обществе незнакомых людей, особенно мужчин, – пояснил он, приблизившись к ней. – В противном случае ты нарушаешь правила приличия.
– Я не знала, что твоим слугам не разрешается видеть меня без вуали, – сказала Хедер.
– Эти люди на улице – воины, а не слуги. И что мне теперь делать? – Халид как будто размышлял вслух. – Думаю, придется ослепить этих преданных мне людей за то, что они посмели взглянуть на неприкрытое лицо моей жены.
– Пощади своих людей! – воскликнула Хедер, схватив мужа за руку. – Это я во всем виновата. Клянусь, я буду чтить традиции твоей страны. Пожалуйста...
Поразмышляв несколько минут, Халид кивнул.
– Так чего ты хотела? Хедер протянула ему письмо:
– Я бы хотела отправить это письмо, как только мы приедем в Стамбул.
Халид удивленно взглянул на Хедер и протянул руку. Не спросив разрешения, он открыл конверт, но прочесть английский текст не смог. Подойдя к столу, он зажег свечу. И в этот момент он увидел яичные белки, оставшиеся от завтрака его жены.
– Что это такое? – спросил он.
– Письмо для моей матери.
– Нет, вот это.
Хедер подошла к столу, встала рядом с мужем, взглянула на белки и сказала:
– А ты как думаешь, что это?
– Хочу услышать ответ от тебя, – отозвался он.
Хедер внимательно вгляделась в остатки своего завтрака:
– По-моему, это белки от сваренных вкрутую яиц.
– Я вижу.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Я хочу знать, что они здесь делают. Почему эти белки до сих пор не у тебя в желудке?
– Я ненавижу яичные белки, – ответила Хедер, – а желтки, наоборот, обожаю.
– Ты съедаешь желтки и оставляешь белки? – удивленно переспросил Халид. – Ты злоупотребляешь милостью Аллаха. Надо либо есть все вместе, либо вообще не есть. – С этими словами Халид поднес письмо к пламени свечи.
– Что ты делаешь? – воскликнула Хедер, тщетно пытаясь вырвать письмо из рук мужа.
– Никаких писем в Англию, – отозвался Халид, удерживая жену на расстоянии вытянутой руки. – Забудь о своем прошлом.
– Забыть о матери? – поразилась Хедер. – Забыть о семье?
– Послушай меня, – сказал Халид, взяв жену за плечи. – Как только твое письмо будет отослано, англичане подадут прошение султану о твоем освобождении. И тот факт, что ты моя жена, не сыграет никакой роли.
– Но моя мама...
– Твоя мать давно уже носит по тебе траур, – проговорил он. – Какой смысл облегчать ее ношу, если ты все равно не сможешь вернуться к ней? Ты только зря подашь ей надежду. Ладно, мои люди ждут приказа разобрать шатер. Надевай яшмак, и давай выйдем.
– Там такое солнце, – сказала Хедер, – я умру от жары. Нет ничего полегче, что я могла бы надеть?