– Я... я не знаю, что сказать, – проговорил Халид, надев на себя кулон. Золотой грифон идеально подошел к его загорелой коже и белоснежной рубашке.
– Просто скажи спасибо, – посоветовала Хедер. Подавшись вперед, Халид прижался губами к ее губам.
А потом проговорил хриплым от охвативших его чувств голосом:
– Я всегда буду носить его у сердца.
– Он напомнил мне о тебе.
– Я выгляжу точно так же? – в притворном ужасе воскликнул Халид.
Хедер рассмеялась:
– Нет, просто вы с грифоном два таинственных мифологических существа.
– Раз уж ты потратила на меня все свои деньги, я так понимаю, ты будешь просить еще, – сказал принц.
Хедер отрицательно покачала головой:
– Я потратила не все, у меня осталось еще два золотых про запас.
– Зачем они тебе?
– Мне нравится иметь деньги.
Халид улыбнулся. Сняв сапоги, он лег рядом с женой и притянул ее к себе. Наклонив голову, он нежно поцеловал ее, но она все испортила, широко зевнув.
– Зевать, когда муж целует тебя, это оскорбительно, – поддразнил он ее.
– Ты сам заставил меня выпить шербет, – напомнила ему Хедер.
– Где была моя голова?!
– Мудрые мужья слушаются своих жен. Халид чмокнул ее в кончик носа:
– Расслабься, я буду охранять твой сон.
Свернувшись калачиком в объятиях мужа, Хедер прижалась головой к его груди и взглянула на него своими обезоруживающими зелеными глазами. Быть может, она сумеет вызвать сострадание принца и добьется того, чего так страстно желает?
– У меня болит рука, – прошептала Хедер.
– Закрывай глаза и засыпай, – сказал Халид. – Утром тебе станет лучше.
Закрыв глаза, Хедер вздохнула.
– Кстати, о священнике, – сказала она.
– Забудь о священнике.
– Но у меня болит рука.
– Какое отношение священник имеет к твоей руке?
– Если ты повторишь свои обеты перед священником, рука у меня пройдет.
Губы Халида изогнулись в невольной улыбке.
– Спи, – приказал он.
Хедер расслабилась в его руках. Как приятно чувствовать себя защищенной! Особенно в этой удивительной стране со странными обычаями и странными людьми.
– Не говори, пока с тобой не заговорят, – поучал жену Халид.
– В присутствии мужчин смотри в пол, – строго проговорила Мирима.
– А дышать мне можно? – раздраженно спросила Хедер.
– Держи себя в руках, – приказал Халид.
– Следи за своими манерами, – добавила Мирима. – Проявляй уважение ко всем людям и не смей называть женщин «джадис».
Стоя между матерью и сыном, Хедер чувствовала себя как непослушный ребенок, который вот-вот расплачется. Эти двое пичкали ее правилами поведения на все случаи жизни. Но если она проявит гнев, Халид не позволит ей ехать вместе со всеми в Топкапы, а от сидения в четырех стенах в доме Миримы Хедер уже тошнило. Вместо того чтобы высказать этим мучителям все, что она о них думает, Хедер нервно потеребила больную руку.