– Я сама могу одеться, спасибо, – возразила она, прикусив губу.
– Выбрать для вас платье?
Он опять издевается над ней?
Их постоянные столкновения совершенно вывели ее из равновесия.
– Сэр…
– Значит, я выберу.
Серебряный Ястреб шагнул к сундуку. Скай бросилась за ним, схватила его за руки – и тотчас пожалела об этом: поспешно отпрянула, увидев на своей ладони кровь.
– Вы… у вас кровь идет.
– Да, кровь, миледи. Одна фурия с острыми зубками укусила меня. – Она не сводила с него глаз. – Но это не имеет значения, леди Кинсдейл. Если разрешите…
– Вам нет необходимости лезть в мои вещи. Сэр, говорю вам…
– Послушайте, миледи. Вы не постеснялись копаться в моих вещах, чтобы отыскать этот злосчастный палаш. Не вижу, что мешает мне потревожить ваши вещи с гораздо более благородными намерениями – найти вам одежду.
Он опустился на колени перед сундуком, поднял корсет, бросил его назад, потом достал простую сорочку и льняное платье с короткими рукавами: голубое с белой кружевной отделкой. Она приобрела его, думая о долгом и жарком виргинском лете.
– Вот это, – пробормотал он.
Кровь бросилась ей в голову, оттого что его руки касались ее одеяния. Рассеянно она подняла корсет, который он отшвырнул.
– Если только вы оставите меня…
– Не оставлю. И бросьте это пыточное приспособление из китового уса. Чулки вам тоже не понадобятся. Несмотря на легкий бриз, вечером очень тепло.
– Мистер Ястреб! – оборвала она. – Я правильно говорю? Или надо сказать мистер Серебряный? Как лучше обращаться к вам, сэр? – раздраженно спросила она.
Он присел на корточки, медленная улыбка опять изогнула его губы.
– Думаю, леди Кинсдейл, из ваших уст мне бы понравилось обращение «милорд». Или «мой дорогой повелитель».
– Никогда! – решительно бросила Скай.
– Тогда подойдет «Ястреб», миледи. Давайте-ка поглядим на вас в этом образчике летнего легкомыслия.
Скай вытянулась во весь рост:
– Только насильственным путем, сэр.
– Ну, если вы выбираете этот путь, – сказал он, пожимая плечами, и шагнул к ней. – Для меня безразлично.
– Прекратите! – взмолилась Скай, отступая от него. У нее не осталось сил драться. Тело еще горело от его прежнего, совсем не ласкового прикосновения. Она клялась себе, что будет впредь ненавидеть его столь же неистово, но сейчас ей нужно зализать раны и восстановить запас энергии.
Он стоял неподвижно, наблюдая за ней. Подняв вверх руки, она выпустила покрывало, скользнувшее с плеч, и стыдливо потупилась.
– Ох, перестаньте изображать Офелию! – резко оборвал он, придвинувшись к ней вплотную и заглянув в глаза. – Миледи, шелковые чулки надо снять. Вы выглядите в них чертовски соблазнительно.