– Спасибо, миссис Тейл, – сказал он, снова укладываясь в постель. – Обещаю, в один прекрасный день я вас отблагодарю.
Блэр свернулась калачиком в своем углу. Она очень сомневалась, что этот день когда-нибудь настанет.
Они заключили странное перемирие, думал Крэг неделю спустя, стоя у грот-стакселя и оглядывая гористый берег. Несколько дней назад они вошли в соленые воды Карибского моря. Если не случится ничего непредвиденного, через три дня они будут в Белизе и там встретятся с Хантингтоном.
Да, это было странное перемирие. Они вели себя как соседи, волей случая оказавшиеся в одной каюте. Их отношения были учтивы до отвращения, но, чтобы выжить, приходилось держаться вместе. Даже ночами стало легче: оба смирились с тем, что утром они проснутся в объятиях друг друга, и уже не обращали на это внимания. «Это единственные ласки, которые мне позволены, – думал Крэг с невеселой иронией. – Интересно, она тоже радуется этим редким минутам тихой радости?»
Она ему доверяла – до определенной степени. Они прекрасно делили между собой повседневные обязанности. Блэр даже проявила себя умелым мореходом (о чем он уже знал из ее досье). Вообще ему казалось, что она работает на палубе не столько для того, чтобы ему помочь, сколько для того, чтобы хоть чем-то заняться. Блэр была деятельна от природы, за что ее и ценили в бригаде помощи голодающим.
Несмотря на прохладный ветерок, дувший с дальних гор, на лбу у Крэга выступила легкая испарина. А вдруг что-нибудь случится? Что он будет делать, если Хантингтон не явится на встречу в условленное время? Крэг сам себя загнал в угол, дав обещание Блэр.
Он вздохнул. Мирный пейзаж – горы и море – не вязался с его смятенными мыслями. Блэр, несправедливо обвинившая его во всех смертных грехах, никогда не узнает, как сильно задели его ее слова. Выполняя сложнейшие задания, он не раз отдавал приказы, требовавшие неукоснительного повиновения.
Но и ему тоже приказывали, так же четко и кратко: первое, второе, третье. Детали потом.
Блэр напрасно считала его слепцом. В его практике редко, но случалось, что он был не согласен с директивами начальства. Крэг никогда не раболепствовал и не стремился обойти товарищей. Он действительно верил в свое дело, хоть и не всегда одобрял средства. Годы и опыт научили его ценить свою работу, пусть не совершенную, но лучшую из всех, какие можно было найти в этом далеком от совершенства мире.
Однако в последнее время Крэг начал уставать. Отдав работе пятнадцать лет жизни и не жалея ни об одном дне, он вдруг почувствовал некую потребность, которой не было места в годы его юности и которая окончательно созрела при встрече с Блэр.