Теперь же он нуждался в услуге и хотел получить по максимуму.
– Садитесь, пожалуйста.
Крэг Тейлор сел, скрестив длинные сильные ноги, достал сигарету из нагрудного кармана неброского, но безупречно скроенного темно-синего костюма и затянулся, не спуская с Хантингтона холодного, изучающего взгляда.
Губы Хантингтона тронула легкая улыбка. Этот парень еще не знает, что ему предстоит, но он идеально подходит для такой работы. При всей вежливой сдержанности в нем чувствуются неумолимая сила, решительность и, пожалуй, безжалостность – именно то, что нужно. Хантингтон откинулся на спинку стула.
– Думаю, все детали вам известны. Я просто хотел встретиться с вами перед отъездом и лично поблагодарить за помощь.
Крэг Тейлор улыбнулся – полные чувственные губы едва приоткрылись, обнажив ряд ровных белых зубов:
– Не буду скрывать, сэр, я не в восторге от этого задания.
– Но вы сделаете все возможное. – Это был не вопрос, а утверждение.
– Да, – кивнул Тейлор, но в голосе его сквозила горечь. – Я приложу все силы, обещаю вам.
Хантингтон поморщился:
– Вам, сэр, действительно понадобятся все ваши силы. Молодой человек лишь пожал плечами, и седовласый Хантингтон вновь подавил усмешку. Крэг Тейлор еще не знал, что его ждет.
– Сэр… – Мускулистая рука, которой позавидовал бы любой борец, легла на подлокотник из красного дерева. – Это может быть очень опасно. Я не понимаю, почему вы не потребовали…
– Прошу вас! – Хантингтон взмахнул рукой и страдальчески закрыл глаза. – Я не имею права ничего «требовать». Моей дочери под тридцать. Она серьезная, умная и самостоятельная женщина. – Теперь и в его ровном тоне послышалась горечь. – Я не могу сказать вам больше: это секретная информация и приказы исходят непосредственно из Овального кабинета. Но в данный момент ее жизни угрожает опасность – у меня есть веские причины это утверждать. – В его глазах на мгновение вспыхнул страх. – Может случиться непоправимое. Думая, что вы террорист, она будет бороться за свою жизнь – и выживет. Силы духа ей не занимать.
– Но, сэр… – Крэг Тейлор вдруг ощутил неловкость. – Она наверняка будет сопротивляться…
– Используйте любые средства для ее спасения. Дайте мне месяц – всего лишь месяц. К этому времени наши люди возьмут ситуацию под контроль.
– Любые средства, сэр?
Заглянув в горящие кошачьи глаза собеседника, Хантингтон внутренне содрогнулся, потом со вздохом выпрямился и кивнул. Опыт говорил ему, что царапины и синяки в конце концов заживают, гнев остывает, а уязвленная гордость обретает былую силу.
Единственное, чего невозможно вернуть, – это жизнь.