Она поспешно слизала желток. Взглянув на ее смущенное лицо, он несколько смягчился.
– Твой секрет я никому не выдам. Я умею хранить и свои, и чужие тайны.
– Это не имеет значения. Мой секрет все равно останется секретом, а его-то ты и не знаешь. – Она взяла другое яйцо, и слезы потекли по ее щекам. Она не всхлипывала, просто беззвучно плакала, и ему стало ее жаль.
Он встал.
– Давай покажу, как жарить яичницу, – произнес он дрогнувшим голосом. Не дожидаясь ответа, он взял сковородку и яйцо и подошел к очагу. Поставив сковородку на таганок, он подождал, пока растопится жир, и разбил яйцо, которое сразу же растеклось по дну. – Вот. Совсем несложно, только научись разбивать скорлупу.
Она понуро стояла рядом, устремив невидящий взгляд на огонь. Он взял у нее полотенце и вытер ей щеки.
– Это яйцо я поджарил для тебя, – пояснил он грубовато.
– Ты положишь его прямо со сковородки мне на голую руку? – спросила она еле слышно.
Он удивленно рассмеялся.
– Нет! Я не способен на такую жестокость.
– А мой отец поступил так с моей матерью. У нее остался круглый ожог на руке, и ей приходилось носить длинные рукава, но теперь ее страдания закончились. Она умерла, а скоро умру и я.
Ник содрогнулся – от ее слов повеяло могильным холодом, а в глазах застыли ужас и ненависть. Наверное, она решила, что он будет подвергать ее таким же пыткам. Но он ни разу не поднимал руку на женщину, хотя знал, что многие мужчины избивают своих жен.
– Ты не умрешь, пока ты под моей крышей, – пообещал он, поклявшись себе, что будет защищать ее до последнего вздоха. Он всегда был врагом жестокости и несправедливости.
Он убьет Серину, эту пронырливую сучку, как только она попадется ему в руки.
Сэр Лютер Хиллиард до боли стиснул кулаки. Злоба клокотала в нем, как кипящее масло, пока облепленный грязью экипаж катил по ночной дороге. Дьявол, он просто ждет не дождется, когда наконец схватит ее за горло и будет душить, пока в глазах ее не потухнет этот дерзкий огонь. Она с детства недолюбливала его – он чувствовал это, когда приезжал в Хай-Кресент. Ее презрительный холодный взгляд действовал ему на нервы. Довольно, больше он терпеть не намерен.
Она последует за своим отцом, как только он ее найдет.
И сэр Лютер принялся лихорадочно обдумывать план действий, по мере того как экипаж приближался к Лондону. Она не сможет прятаться вечно.
Во сне Серина со всеми попрощалась и даже обняла напоследок мальчика-конюха. Он заплакал: «Не уезжайте». И все стали упрашивать ее остаться, но она твердо решила ехать. Иного выхода нет. Позади только ужас и лужа крови, застывшая на полу. Яростные крики и лица, искаженные злобой.