— Господи милостивый, что же это? Что в тебе так опьяняет, Синара, и лишает меня разума? — пробормотала он, поднимая голову, чтобы взглянуть ей в глаза. — КТО ты, любимая? Ведьма, заколдовавшая меня? Кажется, я искал тебя всю жизнь, но теперь, когда держу в объятиях, знаю, что ты мне не принадлежишь, потому что лишен твоей любви, знаю, что растоптал твою гордость в ту ночь. Но теперь мы оба кое-что усвоили, не так ли?
Синара потрясенно уставилась на мужа. Никогда раньше она не слыхала от него таких нежных слов. Это он казался волшебником, его слова оплетали магической паутиной грез ее сердце, так, что горячая волна счастья захлестнула Синару. Ей неожиданно показалось, что они знали друг друга всегда. Беспредельность этой мысли испугала ее, и она поспешно отстранилась. Мерлин разжал руки:
— Как мне заставить тебя понять?!
— Что именно? — резко спросила она, поднимаясь, расправляя платье и изо всех сил стараясь казаться безразличной.
— Что есть нечто, всегда соединявшее нас, то, чего мы не можем точно определить.
Он прав, прав и говорит вслух то, о чем не осмеливалась подумать Синара. Между ними существует какая-то внутренняя глубинная связь, которую почти невозможно объяснить… и оба произнесли брачные обеты перед священником, клятвы, которые она не могла нарушить, а теперь и не хотела, особенно после той ночи… Отныне Синара навеки принадлежит этому темноволосому красавцу, сумевшему зажечь в ней пламя. Однако пока еще не время открыть мужу свои пробудившиеся чувства.
— Ощущение, что мы связаны невидимой нитью, не меняет того обстоятельства, что наш брак — брак по расчету.
— Это зависит от того, сколько еще времени ты будешь стараться сохранять его таковым.
— Не возлагай вину только на меня, Мерлин. Синара направилась было к лестнице, но муж остановил ее:
— Не уходи, подожди немного. У меня для тебя подарок.
— Подарок?
Мерлин вытащил из кармана маленький сверток и вручил жене.
Синара открыла бархатную коробочку и на мгновение прикрыла глаза, ослепленная радужным блеском. Внутри оказались золотые серьги в виде капель. В середине каждой сверкал большой бриллиант чистой воды.
— Они похожи на слезы, пролитые тобой, когда мы впервые любили друг друга. Они всегда будут напоминать тебе нашу ночь…
Синара вспыхнула от смущения:
— Не знаю, захочется ли мне вспоминать такое. — Опустив крышку, она протянула мужу коробочку. — Не вижу причин отмечать это событие.
Что-то мрачное, болезненное мелькнуло в его глазах, но Мерлин молча взял коробочку и сунул обратно в карман. Синара тут же пожалела о некстати вырвавшихся жестоких словах: