– Я люблю рано вставать, – улыбнулась Танзи. – Не знаю только, понравится ли это Черепашке.
– А он здесь при чем?
– Он и будет нашим опекуном.
– Когда начнем?
– Хоть сейчас.
– А опекун?
– Разок можно обойтись без него. – Танзи вручила Рассу книгу, по которой учила читать школьников. – Найди слова, которые ты можешь прочесть.
* * *
– А где же Черепашка? – спросила Танзи, когда на следующее утро Расс вошел в класс.
– Арчи сказал, что вчера он что-то не то съел, – объяснил Расс, достал из кармана записку и положил перед Танзи. – Но Этель говорит, что завтра все будет в порядке. Я просто проезжал мимо. Но самое главное – вот. – Расс ткнул пальцем в записку. – Я кое-что написал.
– Как тебе удается находить время для занятий? – спросила Танзи. Она знала, Расс не сказал своим товарищам, что учится читать.
– Дважды в неделю я езжу в горы проверить, не крутятся ли где-нибудь угонщики скота. – Он широко улыбнулся.
Танзи чувствовала себя совершенно безоружной, когда Расс вот так улыбался. На прошлой неделе Черепашка сказал, что он впервые видел, как Расс Тибболт улыбается. И это очень важно. Потому что этот мужчина улыбался из-за нее.
Вероятно, она была единственной женщиной в Боулдер-Гэп, которая не морщилась при встрече с Рассом. С ней он мог быть самим собой. Расс чувствовал себя настолько свободно, что даже позволил Черепашке заниматься вместе с ним и помогать ему. Черепашку буквально распирало от гордости. Этель, конечно, не одобрила бы этих совместных занятий, но Танзи считала, что они пойдут Черепашке на пользу.
– Вот! – Расс снова указал на записку, которую положил на стол. – Прочти!
Танзи пробежала листок глазами:
Букет фиалок голубых
Напомнит о глазах твоих,
И красной розы лепестки
Как губы алые твои.
Какой бы ни пошел тропой,
Всегда возьму тебя с собой.
Она вопросительно посмотрела на Расса.
– Этот стишок часто повторяла моя мать, но не мне, а так… – мрачно произнес он. – Не знаю, почему вдруг я вспомнил его. Наверное, потому, что думал о тебе.
У Танзи защемило сердце.
– И все же почему ты его написал?
– Если бы у тебя был сын, ты ведь не отвернулась бы от него?
Все понятно. Этот стишок не имеет к ней никакого отношения. Танзи не нашлась что сказать. Ее отец обращался с ней как с рабочей лошадью, но если бы понадобилось, он отдал бы за нее жизнь.
– Нет, – ответила Танзи. Она чувствовала, какой горечью проникнуты слова Расса. – Разве женщина может это сделать?
– Все зависит от того, что эта женщина ценит в жизни.
– Я ценю людей. И любовь. Это главное, ради чего стоит жить, – сказала Танзи.