Анатолий Приставкин
НАШИ МАЛЕНЬКИЕ ПРАЗДНИКИ В ГЕРМАНИИ
В Бонне в 1993 году после короткого выступления в российском посольстве, мы, Окуджава, Разгон и другие, спустились в здешний бар, чтобы за кружкой пива посидеть, потолковать о жизни. И в этот момент прозвучал звонок из Кельна от Льва Копелева – он даже не просил, он требовал к нему приехать. Помню, нам долго не давали машину, пугали обледенелой дорогой (дело было зимой), но Копелев настаивал, даже дозвонился до посла, и мы трое, Разгон, Булат и я, рванули (другого слова не придумаю) к Лёве.
Встречали нас шумной компанией, там были немцы, дальние и ближние родственники, знакомые и друзья. И всем хватало места. Всё было почти так, как у него в доме на Красноармейской. И мы всю ночь до утра пили и вели разговоры – тоже как на Красноармейской. Это были страсти по России. До утра. Ах, как душевно мы тогда посидели!
Да и вся эта поездка в Германию была в общем-то организована Копелевым, который связался с министерством юстиции и уговорил принять нашу «помиловочную» комиссию.[16] «Помиловка» – словцо специфическое, из лексики заключенных. Мы ездили по тюрьмам, слушали лекции по правовым вопросам, встречались с судьями, работниками юстиции, полиции и даже что-то конспектировали. Немцев волновал тогда вопрос о штази, то есть о доносчиках и стукачах. Мы аккуратно вписывали в блокнотики всякую цифирь – записывал и Булат, посиживая в сторонке.
Впрочем, вскоре выяснилось, что писал он стихи.
Тогда же я записал: «Юридистика – ужасно скучная наука, как и сами юристы, но тут, видимо, призвание и характер совпадают, и вырабатывается этакий „типовой“ юрист с мышлением узкопрофессиональным, въедливым, книжным (кодексы, законы, положения), а эмоциям тут места просто нет. Они, наверное, даже вредны».
Булат, приходивший аккуратно на подобные лекции, переводил эти проблемы на язык эмоций:
Информаторы – тоже ведь люди,
Эту суть уяснив наяву,
Приумолкли достойные судьи
И посыпали пеплом главу.
Однажды Булат спросил лектора (мы пытались его «оживить»), а как, мол, у юристов дело с интеллигентностью?
– Основная задача юриста – точно сформулировать вопрос, – отвечал лектор.
– А голова на что? – продолжал допытываться Булат. В такие минуты он и сам становился жестким, суховато-дотошным.
– Ну, – задумался лектор, – скорее тут нужны знания.
– А талант? – настаивал въедливый Булат. – Талант в чистом виде?
Ответа на этот вопрос он так и не получил. Но не всегда он был так прямолинеен в вопросах. Однажды на встрече в земельном суде вдруг спросил:
– Будь я шпион, сколько мне не жалко дать срока?