— Оставь. Здесь их никто не возьмет.
Мишель нехотя подчинилась.
На кухне она налила кофе Хьюстону и себе.
— Вы уже завтракали? У нас осталась холодная курятина.
— Садись. Незачем прислуживать мне, словно гостю.
— Но ведь вы хозяин…
— И это значит, что я могу получить все что захочу и когда захочу. — Хьюстон отодвинул стоящий справа от него стул.
Мишель сделала вид, что не заметила этого, и заняла место напротив Хьюстона, через стол.
— Вы сказали, у вас есть что-то для меня. Хьюстон улыбнулся и потянулся через стол, чтобы отвести локон, упавший на щеку Мишель. Прежде чем прикоснуться к ней, он понял, что Мишель изо всех сил старается не зажмуриться. Хьюстон надеялся, что подарок смягчит ее.
— Ты любишь подарки, так же, как Ди, — заметил он. Критика больно уколола Мишель.
— Я не хотела…
— Понимаю. — Хьюстон отдернул руку, сунул в карман, вытащил и поверну ладонью вверх. — Это тебе.
Мишель, не веря своим глазам, уставилась на камею слоновой кости в позолоченной оправе. Ошеломленная, она коснулась воротника и медленно опустила руку.
— Моя брошь, — проговорила Мишель. — Та самая, которую вы забрали в поезде.
Хьюстон кивнул. Он взял Мишель за руку, вложил в нее брошь и согнул ее пальцы.
— Мне хотелось иметь какую-нибудь вещь в память о неожиданной встрече. Но теперь она мне ни к чему — ведь ты здесь.
На глаза Мишель навернулись слезы. Она убеждала себя, что не следует благодарить за вещь, прежде принадлежавшую ей. Мишель мысленно приказывала себе произнести какую-нибудь колкость.
— Спасибо, — тихо выговорила она, склонила голову и заморгала, возясь с булавкой броши. Хьюстон пальцем приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
— Постой, — произнес он и вынул брошь из дрожащих пальцев. — Дай-ка я сам. — Он обошел стол и приколол брошь к высокому воротнику Мишель. — Вот так ты была одета в поезде.
— Да.
Хьюстон окинул Мишель взглядом:
— Эта одежда идет тебе.
Мишель опасалась, что за комплиментом последует поцелуй и быстро опустила голову. Хьюстон постоял рядом с ней еще минуту, глядя Мишель в затылок, затем обошел Стол и сел на прежнее место. У Мишель дико колотилось сердце от страха и неуверенности, и она поспешила схватиться за любой предлог для разговора.
— Я спрашивала Этана, можно ли мне гулять днем, — произнесла она слишком торопливо. — Он говорил вам об этом?
— Да, упоминал. Но днем Этан слишком занят. Кто будет сопровождать тебя?
— Может, Ди?
— Вряд ли. Во всяком случае, нечасто. Ди уже надоело играть роль твоей няньки.
— Можно отпустить меня одну.
Хьюстон насмешливо усмехнулся: