Уолкер вернулся мыслями к тому вечеру. Он вспомнил, что сидел в гостиничном номере, очень похожем на этот, и ждал Парнела, обойдя все злачные места Нью-Йорка.
Скай видела, что Уолкер постепенно успокаивается.
— В чем дело? — спросила она. — Ты что-то вспомнил?
Уолкер посмотрел на дверь так, словно видел на пороге Парнела.
— Заметив в тот вечер, какая у Парнела красная щека, я предположил, что он повздорил со шлюхой. Наверное, это был след от твоей пощечины.
— Очень может быть. Я ударила его довольно сильно.
Уолкер клял себя за то, что догадался об этом только теперь.
— Мне следовало догадаться, как только ты рассказала мне об этом грабителе. Я должен был понять, что все это связано. Но, даже, узнав, что в Гринвил-Хаус Парнел по ночам заходил к тебе в комнату, я не…
— Ты знал это?! — поразилась Скай. — Ты знал, что Парнел заходил ко мне в комнату, и не…
— Скай, я понял это лишь тогда, когда мы ночевали в твоей комнате вместе. Помнишь, когда меня ударили по голове? Не привидение же это было!
— Но ты ничего не сказал об этом!
— Чтобы заставить тебя остаться в моей комнате. Я ведь не знал, зачем ты приехала, и поэтому не мог полностью довериться тебе.
— Однако это не помешало тебе спать со мной, — заметила Скай.
— Это не помешало мне полюбить тебя, — возразил Уолкер.
— Что?..
— Это не помешало мне полюбить тебя, — с чувством повторил он.
— Ты никогда не говорил мне…
— Ты тоже.
Скай опустила глаза:
— Я боялась, что такое признание будет тебе не по душе. Ведь ты мог подумать, что я пытаюсь связать тебя.
— Но мы поженились, Скай!.. И нас связала любовь. — Уолкер вглядывался в нее: — Ты не хотела этой свадьбы лишь потому, что привыкла к свободе. Ты готова была стать моей возлюбленной, любовницей, но только не женой.
— Но это вовсе не значит, что я тебя не люблю. К тому же ты ни разу не заикнулся о браке, пока не узнал, что я дочь Джея Мака.
— Но это не значит, что я не думал об этом.
— Я ни в чем тебя не обвиняю, знаю, что ты не брал денег у отца, но все же никак не могу понять, как повлияло на твое решение то, что я оказалась дочерью Джея Мака.
— Окажись ты дочерью миссис Кавенаф, это ничего не изменило бы.
— Ох, Уолкер! — тихо проговорила Скай, шагнув к нему и подняв на него глаза, полные слез. — Будь терпелив со мной. Прежде я никогда никого не любила и даже не предполагала, что полюблю. Я даже не совсем понимаю, что со мной происходит. — Скай всхлипнула. — Мы оба несчастны, и как хорошо, что мы все-таки встретились!
Уолкер прижал ее к себе:
— Мне казалось, что я только нравлюсь тебе, не более. Я боялся, что ты оставишь меня, едва я тебе надоем.