Он продолжал смотреть на нее, но тепло в его взгляде сменилось холодной непроницаемостью. Кристиана чувствовала себя страшно глупо, стоя посреди комнаты в одном полотенце, и не знала, как выйти из этого положения.
– Ну что ж, Кристиана. Если ты не хочешь отдаться мне сейчас, я подожду, – наконец вымолвил он.
Она вздрогнула. «Отдайся мне», – умолял ее Стивен в тот день. Она думала, что он предлагает ей выйти замуж. Но похоже, это имело какое-то иное значение. Неужели она все поняла совершенно неверно?
Ей необходимо с кем-то поговорить. Сейчас же. Но с кем? С Джоан. А достаточно ли просвещена Джоан?
Дэвид направился к двери. «Сегодня ты очнешься от грез», – сказал он, и она очнулась. Пробуждение было ужасным.
– Я не вернусь, Кристиана. Пусть будет по-твоему. Сегодня я узнал, что Эдуард будет присутствовать на нашей свадьбе. Если я понадоблюсь тебе до этого, ты знаешь, где меня найти.
Он повернулся, чтобы уйти. В сумятице мыслей, одолевавших Кристиану, вдруг всплыл один мучивший ее вопрос.
– Кто вам Франс ван Хорст?
Вопрос был неожиданным и нелогичным, поэтому застал Дэвида врасплох, но он быстро взял себя в руки.
– Он фламандский торговец. У нас общие дела.
Он лгал. Кристиана кожей чувствовала это. «Боже милостивый, осталось всего двенадцать дней, а я совсем его не знаю».
Потрясение обострило ее интуицию. Масса пробелов в сведениях о Дэвиде вдруг стали вполне очевидными. Она просто не замечала их раньше, не обращала на них внимания.
Например, таинственные встречи с Франсом ван Хорстом. Загадочные поездки, которые он столь часто предпринимал. Каким образом он оказался на короткой ноге с Эдуардом? Зачем просил ее руки и собирается платить огромный выкуп? Почему его слуга напоминает солдата? Откуда ему известно, что Стивен не приедет? А ведь он точно это знал.
Наконец она заговорила.
– Кто вы? На самом деле?
Вопрос вновь застал его врасплох. На кратчайшее мгновение маска упала с его лица, и в глазах цвета морской лазури она увидела бездну чувств. Потом маска вновь была водружена на место, и он улыбнулся. Это была легкая, ничего не выражавшая улыбка.
Он открыл дверь.
– Вы знаете, кто я, миледи. Я – лондонский торговец, заплативший целое состояние за право уложить вас в свою постель.
Она стояла, по-прежнему придерживая полотенце, и слушала его удалявшиеся шаги.
На ее последний вопрос он ответил на том же языке, на котором он был задан. На прекрасном французском, с истинно парижским выговором.
Наступила глубокая ночь. Все во дворце стихло, и Кристиана выскользнула из постели. Леди Идония спала мертвым сном. Неудивительно, она вернулась после прогулки с Сиэгом раскрасневшаяся, со сверкающими глазами и выглядела гораздо моложе своих тридцати восьми лет. Без шарфа, со спутавшимися волосами, она без особого жара пробормотала что-то осуждающее в адрес самого Дэвида и его самоуверенного слуги.