Он состроил кислую гримасу.
– Это выбор отца и дяди. По правде говоря, она мне совершенно не подходит.
– И все же она будет твоей женой. Как Дэвид – моим мужем.
– Да, и у меня сердце разрывается от того, что мы ничего не можем изменить.
Огонек в ее душе внезапно погас, словно задули свечу. Наверное, это кончилась юность. Острой боли не было, но какая-то часть ее наивной, романтической натуры умерла, и Кристиана с горечью ощущала эту потерю.
Она знала правду, но все это время у нее оставалась слабая надежда. Если бы Стивен не приехал, надежда бы постепенно исчезла, как исчезает небольшая лужица под жаркими лучами солнца.
А если бы он заговорил иначе? Что, если бы он пришел умолять ее бежать с ним? Ведь именно этого она ожидала еще неделю назад.
Да, тогда она последовала бы за ним, несмотря на позор, который неминуемо навлекла бы на себя таким поступком. Тогда его приезд мгновенно излечил бы ее и развеял все сомнения.
Теперь же, однако, это уже невозможно.
Страшное озарение молнией вспыхнуло в мозгу, и она забыла о присутствии Стивена.
Теперь это невозможно. Дэвид позаботился об этом. Прошлой ночью он узаконил их брак.
И куча свидетелей… даже Идония и ее собственный брат.
Странный холодок пробежал по спине Кристианы.
Дэвид знал, что Стивен появится. Он расспрашивал торговцев и паломников. Но он не мог быть уверен, что Стивен не собирается претендовать на нее. На всякий случай он решил исключить такую возможность. Он сознательно сделал так, чтобы она не смогла уехать со Стивеном. И даже если бы она убежала, несмотря на незримые узы, соединившие их прошлой ночью, он имел право вернуть ее.
Безжалостность этого расчета потрясла Кристиану.
Она помнила, какой беззащитной позволила себе быть с ним. Дважды глупо с ее стороны. Опять детские иллюзии. Ее глупая доверчивость, наверное, невероятно смешна.
Размышления Кристианы были прерваны голосом Стивена, раздавшимся позади нее.
– Мы ничего не можем изменить в отношении нашей семейной жизни, но существует не только долг, но и любовь.
– О чем ты, Стивен?
– Ты же не любишь этого человека, Кристиана. И никогда не полюбишь. Он простолюдин, и его прикосновения оскорбят тебя. Я бы избавил тебя от этого, но это не в моих силах. Зато я могу облегчить твою боль, дорогая. Наша любовь нам поможет. Выполняй долг перед этим торговцем и храни ее в сердце.
Она хотела возразить: прикосновения Дэвида не могут оскорбить ее. Но как объяснить это, какими словами? А вдруг это волшебство больше не повторится? Ведь с его стороны это был коварный расчет. Возможно, в их законную первую брачную ночь она действительно почувствует себя оскорбленной.