Джулиан не преувеличивал: ему действительно было очень хорошо с Пен. Дни были наполнены мирным покоем, а ночи... Джулиан ценил этот покой, зная, что недолго осталось ему наслаждаться.
Скоро все изменится. Роман их будет продолжаться, но уже под прицелом сотен глаз. И заметки в газетах станут уже не такими щепетильными и обтекаемыми, как эта.
И тем не менее Джулиан навсегда запомнит эти дни. Пусть для Пен их роман всего лишь средство для достижения долгожданной свободы, для него, Джулиана, он означает гораздо большее. И если даже ему не суждено никогда больше увидеть Пен, ему хватит воспоминаний об этих восхитительных днях и ночах, проведенных с ней, которые он пронесет через всю свою жизнь.
Епископ их на въезде в город, разумеется, не встречал, но кое-кто все же поджидал. За несколько миль до Лондона экипаж вдруг остановился. Через минуту в окне показалось взволнованное лицо кучера.
– Извольте взглянуть, сэр!.. – прошептал он. – Там, впереди...
Приоткрыв дверцу, Джулиан выглянул из кареты.
– Что там? – насторожилась Пен.
– Экипажи. Целых три. – Джулиан закрыл дверцу. – Один из них твоего мужа, я разглядел его герб.
– Что же делать? – Пен была перепугана до смерти.
– Ничего, прорвемся. У нас шестерка лошадей. Остановить нас не так-то просто.
– А с ним три экипажа народа! Я боюсь, Джулиан!
– Едем! – приказал Джулиан кучеру.
Когда карета тронулась, он взял один из висевших на стене пистолетов.
– Что ты делаешь? – И без того перепуганная Пен стала бледна как смерть.
– Проверяю, сухой ли порох.
– Неужели ты думаешь, что придется стрелять?
– На всякий случай нужно приготовиться, – невозмутимо ответил Джулиан.
Экипаж вдруг снова остановился.
– Карета графа перекрыла дорогу! – заявил кучер. – Я не могу ее объехать, сэр!
Пен похолодела.
– Он до тебя не доберется! – Джулиан решительно сдвинул брови. – Клянусь тебе, Пен, этого не произойдет!
Послышалось отчаянное ржание лошадей.
– Извольте освободить дорогу, господа! – крикнул кучер. Ответа Пен не расслышала, но догадаться было нетрудно, судя по тому, какая за ним последовала брань кучера. Глаза Пен вдруг округлились.
– Кажется, я слышу голос Леклера! – удивилась она.
– Да, это он, – кивнул Джулиан, – я тоже его слышу. Через мгновение в окне действительно возникло лицо Леклера.
– Что ж, – усмехнулся Джулиан, – добро пожаловать домой, Пен!
– Пен, – Леклер был сама вежливость, – я думаю, тебе лучше выйти к нему. Иначе он не уберет эту чертову карету.
Подав Пен руку, Леклер кинул на Джулиана выразительный взгляд. «Вот, значит, как ты защищаешь мою сестру, приятель? – читалось в этом взгляде. – Подвергая ее скандалу, дразня муженька?»