– Да, – честно призналась она. – Раньше я такого не чувствовала. Я чувствую это сейчас.
Облокотившись, Дэллас привстал, взял прядь ее волос. Но по его лицу пробежала тень.
– И что же повлияло на твои чувства?
– Ты.
– Я? – его бровь иронично изогнулась. – Каким образом?
Она пожала плечами, не желая выдавать всей глубины своих переживаний.
– Я нахожу тебя более честным, чем думала. Он усмехнулся:
– Наверное, это было нетрудно, если учесть, что поначалу ты принимала меня не меньше, чем за дьявола.
– Сказать по правде, ты почти ничего не предпринял, чтобы меня разубедить.
– Ничего?
Он приложил руку к груди, делая вид, что сожалеет, но в глазах прятались искорки.
– Я полагал, что превзошел сам себя, изощряясь перед тобой в галантности.
– Действительно, когда ты перекинул меня, словно мешок, через плечо, я пришла в восхищение от твоего благородства и галантности.
Большим пальцем она нажала на его нос и засмеялась, когда он сморщился от притворной боли.
– Да, – сказал Дэллас, потирая нос. – Я посчитал, что ты слишком хороша, чтобы можно было тебя оставить.
Хмыкнув, Изабель села и обхватила руками колени.
– По-моему, единственной занимавшей тебя тогда мыслью было желание насолить моему брату.
– Это, действительно, так, дорогая. Он встал, и она залюбовалась его хорошо сложенной фигурой, сильными мускулами, широкой грудью. Тело его было в шрамах, свидетельствах многочисленных битв: некоторые из них уже зарубцевались, превратившись в белые полоски, другие все еще оставались багровыми. Она коснулась длинной красной полосы, пересекающей его бедро – мускулы Дэлласа натянулись, он тяжело задышал.
– Если ты не хочешь разбудить своими криками весь лагерь, лучше не смущай меня. Не подумай, – добавил он, заметив, что она покраснела, – я не упрекаю тебя. – Он взял ее за подбородок, посмотрел прямо в глаза. – Твои крики доставили мне радость.
Он поцеловал ее, затем потянулся за туникой. Пока он одевался, Изабель накинула на себя лежащий на земле плащ Дэлласа. Она обмотала его вокруг себя, оставив обнаженным одно плечо. Плащ был так велик, что она могла бы укутаться в него с головы до пят.
Улыбаясь, Изабель взглянула на Дэлласа, ожидая, что он рассмеется.
Но глаза Дэлласа загорелись холодным огнем.
– Сними! – угрожающе приказал он. Сердце Изабель екнуло.
– Снять? Но почему?
– Ты не должна носить цвета Макдональдов, если продолжаешь душой принадлежать роду Макдугаллов. Ты можешь радоваться тому, что ты моя жена, но ты не готова всем сердцем служить моему королю и моей стране. Я не позволю, чтобы ты носила эти цвета до того, как почувствуешь преданность моей стране.