– Ой, Эван, ты… – начала было она и удивленно вскрикнула: подхватив под мышки, Эван забросил ее себе на плечо. – Эван, сейчас же отпусти меня! – приказала она, вспыхнув от смущения, когда его братья и остальные гости, не стесняясь в выражениях, принялись высказывать предположения, что он намеревается с ней сейчас сделать. – А как же праздник?
– Отпразднуют без нас, – бросил он, направляясь к двери. – Пора.
– Пора? Что пора?
– Пора заставить тебя кричать.
Фиона и сама не знача, отчего она раскраснелась и почувствовала легкое головокружение: то ли оттого, что Эван нес ее головой вниз, словно мешок с овсом, то ли от его заявления, что он собирается заставить ее кричать. Войдя в комнату, он поставил ее на пол, потом вернулся к двери, закрыл ее и запер на ключ. Фиона набрала в себя побольше воздуха, чтобы сказать ему все, что она о нем думает, но в этот момент он повернулся к ней лицом, и все заготовленные слова вылетели у нее из головы, а дыхание перехватило: темно-серые, как грозовая туча, глаза Эвана были почти черными от желания.
– Я рада, что мы избежали обряда укладывания в постель, – проговорила она, чувствуя, что нервничает, и не понимая почему.
Подойдя к ней, Эван вытащил из ее волос цветы.
– Я сказал своим братьям, что, если они посмеют даже думать о нем, я их четвертую, – заметил он и провел рукой по ее волосам, наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью. – Почему ты боишься?
– Вовсе я не боюсь, – ответила Фиона, и голос ее предательски дрогнул. – Может быть, немного нервничаю, и только.
– Но почему? Ты же уже не девушка. На сей раз боли не будет. – И он принялся расшнуровывать ее платье.
– В прошлый раз мне тоже было не слишком больно. – Она вздрогнула, чувствуя, что платье поползло вниз, однако останавливать Эвана не стала. – Не знаю, почему я нервничаю. Может быть, оттого, что на сей раз все произойдет не стихийно, а запланировано. Тогда все произошло так быстро.
– Сегодня будет еще быстрее, – заверил ее Эван и начал снимать с себя одежду.
«Он абсолютно прав, – ошеломленно подумала Фиона, глядя, как Эван бросает одежду на пол. – Странно, что он ничего не разорвал». Но уже в следующую секунду все мысли вылетели из головы: Эван стоял перед ней обнаженный.
Фиона взглянула на него, и у нее перехватило дыхание. Ей уже доводилось видеть его полуодетым. Первый paз – когда она ухаживала за ним, второй – когда они впервые занимались любовью, но зрелища, которое предстало перед ней сейчас, она не ожидала. Тело у Эвана оказалось стройным, сильным, мускулистым, а кожа – гладкой и смуглой. Почти все оно было покрыто шрамами, большими и маленькими, от только что приобретенного, на ноге, до того, который шел наискось по упругому животу. Фиона оглядела всю его фигуру, от широченных плеч до длинных узких ступней, и внезапно глаза ее расширились от ужаса: взгляд уперся в восставшую плоть Эвана, да так и остался там. Как хорошо, что у нее не было времени хорошенько рассмотреть ее два дня назад, когда Эван уложил ее с собой в постель. Она наверняка с ума бы сошла от страха, что он разорвет ее пополам. Внезапно она заметила в опасной близости от гордо восставшего символа мужественности Эвана шрам, да так и ахнула: